Газета Завтра 951 (8 2013)

Захар Прилепин был прав, когда заявил, что при всех самых патриотических и державных, выступлениях наших властей, в реальной жизни господствует лишь либеральная идеология. Особенно в культуре и литературе. Прекрасно, что образовался "Изборский клуб", но жаль, что он пока не имеет своей культурной составляющей. А без национальной культуры любая, самая замечательная идеология будет мертва. В позднее советское время у нас была самая могущественная армия, достаточно крепкая индустрия, работал опытный идеологический аппарат, но культура уже пошла под либеральный откос. И страна рухнула вместе с её танками и ракетами, потому что любым танком, любой ракетой управляет солдат или офицер, и его действия будут зависеть от того, какие книги он читает, какие кинофильмы смотрит, какой музыкой наслаждается…

Советские солдаты и офицеры не стали защищать свое государство в 1991 году, а через два года спокойно стреляли в восставших против "рыночных реформ" своих соотечественников под завывания либерально-культурной тусовки: "Раздавите красно-коричневую гадину!" — за деньги. Им было уже всё равно, в какую сторону полетит снаряд, не в их ли собственный дом, лишь бы платили?

Национальная культура — это основа существования человека, существования нации, существования государства. Если "пуськи" беснуются в главном храме страны, если гельмановские осквернители икон проводят свои выставки в самых престижных выставочных залах, если известные поэты восхваляют убийц наших национальных гениев, если "креативный", но, увы, безнравственный и невежественный класс менеджеров и пиар-агентов определяет настроение нашего общества, — мы обречены на скорую гибель.

И не тонущая экономика России, о которой так много рассуждают зарубежные эксперты, приблизит наш конец, а эта антирусская культура, которая господствует во всем "медийном пространстве".

Я давно уже выступаю за закрытие всех кощунственных выставок, организованных Маратом Гельманом. Меня за это нередко называют провокатором. Но я считаю: нужен явный, многотысячный протест против всего этого антинародного, антирусского, антиправославного, антикультурного дерьма.

Иные раздраженные оппоненты, упрекающие меня в моем личном бездействии: мол, сам бы шел и громил гельмановские выставки, — хотя бы поинтересовались: такой ли я книжный человек. И на баррикадах реальных бывал, под пулями в 1993 году, и Афган с Чечней проездил на бэтээрах, медаль афганскую имею как журналист, и уголовное дело на меня в ельцинское время заводили по трем статьям, до 5 лет тюрьмы — за призывы к свержению ельцинского строя, и ордер на арест выписывали, в лесах рязанских скрывался. И в квартиру ко мне врывались с железными прутьями, потом я с проломленной головой лежал в больнице. И потому я по-прежнему утверждаю: наша цель, в том числе и всей русской национальной культуры, поднять народ на возрождение России и возрождение нашей Веры.

Или уйти в небытие. Как этруски или древние греки, готы или кельты. Тоже были великие народы. И где они? Дух упал, и варвары их поглотили.

Прочитал весь поток обвинений в мой адрес после моих призывов к закрытию выставок Марата Гельмана. Узнал, что мной уже заинтересовалась и милиция. Увы, милиция у нас любит защищать нынче то митинги педерастов, то гельмановские выставки, то золотую кавказскую молодежь — и всё от рассерженного русского народа. Будто мы уже недееспособны и не у себя дома живем. Увы, эти обвинения в мой адрес со стороны так называемых "русских интеллигентов" и подтверждают мои выводы. Дело не в той или иной выставке авангарда или постмодерна.

Дело в том, что на выставке антиикон, и уже не первый раз, её организатор Марат Гельман усердно унижает русские и православные святыни. И ни у кого не возникает вопроса, что это же некультурно. Можно быть атеистом, мусульманином, иудеем, католиком, но понимать, что затрагивать чужие национальные и религиозные святыни, оскорблять их — это преступление .Во всем мире. Мне не 10 или 20 казаков нужны у входа на кощунственную выставку Гельмана — я надеюсь, что тот самый народ, который ночами стоял миллионной очередью в Храм, дабы посмотреть пояс Богородицы, и сейчас заступится за неё. Я как-то недолюбливаю смиренное православие, уступающее всем и всё. Предпочитаю иной его — боевой! — запал. Запал Пересвета и Осляби, Сергия Радонежского, запал наших боевых православных монастырей-крепостей на рубежах Руси, Соловков и Валаама, запал аляскинских храмов, в которых мне тоже приходилось бывать, запал Форта Росс в Калифорнии.