Газета Завтра 958 (12 2012)

Генри Форд придумал, как выйти из этого затруднительного положения. Он в разы поднял зарплаты своим работникам и обязал их покупать автомобили «Форд-Т», обеспечив платежеспособный спрос на свои автомобили. Позже эта идеология получила свое продолжение в «Новом курсе» Ф.Д. Рузвельта, а теоретически была обоснована в экономической доктрине Д.М. Кейнса. Именно поэтому, как говорил Кругман, «потом у нас было экономическое восстановление, которое началось с помощью большой государственной программы расходов, и оказалось, что уже не было недостатка в спросе на продукты или на рабочую силу». Таким образом, кризис перепроизводства 1920-х—30-х гг. был преодолен, когда произошла смена либеральной модели «стимулирования производства» на кейнсианскую — «стимулирования спроса» через государственные программы инвестирования в капитальное строительство и само промышленное производство

Но у нас до сих пор в мозгах нынешнего руководства во главе с Путиным господствует ультралиберальная формулировка бывшего министра финансов А. Кудрина, что повышение зарплат неизбежно ведет к росту инфляции. И сейчас, когда в условиях кризиса Путин все время повышал пенсии и зарплаты беднейшим слоям населения, оказалось, что никакого роста инфляции это повышение не вызвало, а ровно наоборот, привело к снижению инфляции и увеличению поступлений в бюджет от ненефтяного сектора экономики. Но это непонятно только нашим либеральным догматикам, стремящимся удушить российскую экономику, как это они делали на протяжении всех 1990-х гг. Зато это было понятно даже «гусляру Садко», который, имея бесконечное количество денег, всегда находил для них не менее бесконечное количество товаров: сначала местных, потом московских, затем заморских и т. д. И то, что знал «гусляр Садко», к сожалению, неведомо дважды «лучшему министру финансов мира» А. Кудрину, зато понятно лауреату Нобелевской премии П. Кругману.  

Честно говоря, Путин меня приятно удивил как своим глубоким вопросом, так и очень тонким уточнением на ответ Кругмана: «Великая депрессия закончилась, как известно, Второй мировой войной, разрушениями и необходимостью восстановления хозяйства целого региона мира, всей Европы практически. Потребовались новые продукты, открылись новые рынки». Но в 1940–50-х гг. половина индустриальной мощи мира находилась в США, которые стали с помощью «плана Маршалла» локомотивом мирового экономического развития. И, чтобы осуществить «стимулирование спроса» (как государственного так и частного потребительского спроса) США потребовалось сконцентрировать в своих руках огромные финансовые ресурсы, которые помогла им получить экономическая доктрина Кейнса. 

Кейнсианство исходило из того, что первоначальное распределение общественного богатства, происходящее на рынке, несправедливо, т. к. богатые становятся богаче, а бедные — беднее, что сдерживает рост потребительского спроса и порождает социальное напряжение. Поэтому государство при помощи налоговой системы призвано осуществить вторичное перераспределение создаваемого общественного богатства, которое способно сформировать мощный потребительский класс («средний класс») в 60–70% населения, а не 20–30% реальных потребителей, как при классическом либерализме. При этом налоговая нагрузка на богатые слои населения увеличивалась в разы: к примеру, подоходный налог для самых богатых увеличился с 24% (1920-е гг.) до 90% (1950 г.) и т. д. (подробно об этом можно почитать в книгах того же П. Кругмана). И когда Путин ставит задачу создания мощного «среднего класса» в России при плоской шкале (в 13%) подоходного налога, то это из области ненаучной фантастики, т. к. этого не удавалось сделать еще никому в мировой истории. Не удастся и Путину, если, конечно, он не «маг» или «джин» из сказок Шехерезады.

За счет чего произошел послевоенный экономический бум, о котором говорил Пол Кругман? За счёт перераспределения доходов от богатых к бедным (верхняя ставка подоходного налога с 1950 по 1964 годы равнялась 90%) и за счёт повышения платежеспособного спроса неимущих слоев населения. Именно благодаря этому средний класс в США с 30% увеличился в 1960-х гг. до 70% от всего населения страны, резко вырос его платежеспособный спрос и произошел бум внутреннего потребления. В России единая ставка подоходного налога равняется 13%, а ставка налога на дивиденды и того меньше — 9%. Поэтому, пока с помощью государства не будет осуществлено перераспределение доходов от богатых к бедным, пока значительно не увеличатся пенсии и зарплаты бюджетников и не будет установлен государством достаточно высокий уровень минимальной оплаты труда в российской экономике, серьезного роста внутреннего рынка в России, а значит, и существенного роста поступлений в госбюджет от российского несырьевого бизнеса и серьезного роста доли среднего класса ожидать не приходится.

Кризис-2008 — ИТОГ «неолиберальной модели»