Газета Завтра 969 (23 2012)

Вследствие политики постоянного откладывания реформирования глобальной финансовой системы и ее бесконечной "реставрации" по старым правилам происходит последовательное возрастание общесистемного риска, который может быть измерен в соотношении забалансовых обязательств крупнейших, прежде всего, американских банков к размеру их балансов, который по сравнению с началом кризиса вырос с 30 до 50 раз. 

Таким образом стратегическая неустойчивость (латентные общесистемные риски) в мировой финансовой системе пока только растет, ряд ведущих систем государственных финансов (США, Японии, стран PIIGS в Европе) работают в значительной мере за счет эмиссии. По сути эмитенты мировых резервных валют вышли на "пирамидальный" принцип увеличения государственного долга, что обрекает всю мировую финансовую систему, а также национальные системы госфинансов, социального, медицинского и пенсионного обеспечения развитых стран на саморазрушение уже в обозримой перспективе. 

А.Н. Вы считаете, что предложенных вами мер будет достаточно для стабилизации мировой финансово-экономической системы?

С.Г. Пока мы говорили только о денежной политике эмитентов мировых валют. Наши предложения включают также меры глобального и национального финансового регулирования, обладающие антициклическими свойствами. Ключевое условие стабилизации — ограничение величины "кредитного плеча" (рычага). В существующей сегодня двухсекторной финансово-экономической системе только банковский сектор регулируется государством. Другие хозяйствующие субъекты могут иметь "кредитное плечо", доходящее до нескольких сотен (проблема "теневой финансовой системы"). При этом возникает огромная мультипликация долгов. Необходима разработка единых правил финансового учета (на базе МСФО и Базеля) и аудита для всех участников экономической деятельности, а не только для банков, для чего необходимо принять соответствующие рекомендации G20 для национальных регуляторов. Следует также резко снизить валютные риски — по аналогии с банками обязать всех хозяйствующих субъектов вести открытую валютную позицию и ограничить ее в процентном отношении к величине собственного капитала.

Важная часть наших предложений касается национальной макроэкономической политики. При необходимости защиты своих валютно-финансовых систем от спекулятивных атак и подавления связанной с ними турбулентности они должны обладать системой защитных предохранителей ("замедлителей") финансовых операций и движения потоков капитала. В частности, таким "замедлителем" могут служить: а) институт резервирования по валютным операциям движения капитала; б) налог на доходы от продажи активов нерезидентами, ставка которого зависит от срока владения активом; в) упоминавшийся выше налог Тобина (на операции с иностранными валютами). По всем трем инструментам ставки (нормативы) при благоприятной ситуации могут временно снижаться до минимума, а при усилении финансовой турбулентности — повышаться, чтобы замедлить приток (или отток) капитала. Для решения задач по улучшению качества роста, поддержанию его темпов и диверсификации рынка функции центральных банков должны быть расширены задачами поддержки экономического роста и занятости, решаемыми посредством современных механизмов рефинансирования потребностей роста национальных экономик. 

А.Н. При всей убедительности ваших предложений я всё же не могу представить, что американский олигархат с ними согласится. Что вы предлагаете делать в случае инерционного сценария?

С.Г. Всемерно расширять и углублять региональные интеграционные структуры, которые могли бы взять на себя роль несущих конструкций внешнеэкономического обмена при саморазрушении глобальной валютно-финансовой системы. Речь идет, прежде всего, о расширении сферы использования национальных валют во взаимной торговле и развитии региональных финансовых институтов. Фактически наиболее дальновидные страны уже идут по этому пути, строя свои "острова стабильности". Только что о переходе на расчеты в национальных валютах заявили Япония и Китай. Последний за предыдущие годы создал широкую международную сеть расчетов в юанях посредством валютных свопов. Мы успешно завершили формирование таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана, создаем единое экономическое пространство в рамках ЕврАзЭС и движемся к становлению Евразийского экономического союза. Ускорились процессы региональной экономической интеграции в Южной Америке — в рамках МЕРКОСУР обсуждаются планы перехода к экономическому и валютному союзу.