Газета Завтра 976 (33 2012)

Говорят, что публикация правительственного проекта закона о готовящейся миграционной амнистии, в разы увеличит поток нелегальных мигрантов на русские территории

Другие слухи

Реклама

Реклама

Адрес редакции:

119146, Москва, Фрунзенская наб., 18–60

Электронная почта: zavtra@zavtra.ru

Телефон: (916) 502-49-86

Служба рекламы: (903) 131-53-97

Технический блог

Электронная почта технического отдела web@zavtra.ru .

(function(w, c) { (w[c] = w[c] []).push(function { try { w.yaCounter11286280 = new Ya.Metrika({id:11286280, enableAll: true, webvisor: true}); } catch(e) { } }); })(window, "yandex_metrika_callbacks");

Жили-были Жили-были Анна Серафимова 15.08.2012

"Лишь бы не было войны". Часто слышала и слышу. В том числе от незабвенной мамы, войну пережившей. И сама думала всегда именно так: лишь бы войны не было. При этом я вполне осознанно была готова кормить свою армию, чтобы не схарчевала меня чужая. А сейчас размышляю: может, лучше бы объявлена она все-таки была, коли уж ведется без всяких перерывов больше 20 лет? Если война объявлена, ведётся, то население имеет право на сопротивление, на уничтожение врага, на защиту своей жизни всеми способами, в том числе с оружием в руках. А в нынешней ситуации я и права не имею на защиту своей жизни. В войне можно выжить. И можно умереть. Героически. И погибшие, и выжившие, оказывавшие сопротивление, не бегавшие в прислужниках оккупационных властей, остаются в жизни или памяти как герои, люди, не потерявшие свое человеческое достоинство. 

В нашей нынешней действительности в звании человека практически невозможно ни жить, ни умереть. Живут, а не выживают или ведут жалкое существование, лишь те, кто принял условия, нет, не игры (это было бы кощунством называть играми), а действий на вышибание, уничтожение. В буквальном смысле: уничтожь и займи его место в бизнесе, в жилищных условиях. Человек человеку волк. И тем более преуспевает, чем более волк. Тот, кто не может жить по этим законам и правилам — совершеннейший изгой. Живет "как человек" лишь тот, кто поедает других, но едва ли он может считаться человеком.   

Перестройку начали под крики "человек — это звучит гордо". Сейчас эти же кричавшие тоже не исключают человеческое из своей риторики, но сформулировано это иначе: я — человек маленький. Что я могу сделать? От меня ничего не зависит. Все так живут. И мародер так рассуждает: если я не стяну сапоги и не вырву золотые коронки, то кто-то все равно это сделает. 

Меня удивляла поддержка властей некоторыми людьми. Хотя состоялись они именно при советской власти, и не могли бы состояться при другом строе. И вроде как многое потеряли. Но поддерживают властителей нынешних. Однако выясняется, что до сих пор упираются в необходимость оставить все, как есть, те, у кого рыльце в пуху. Они под занавес СССР, в период мародерства и растащиловки тоже хапнули. Не так много, как Абрамович, но посоучаствовали. И сейчас боятся, что с них нормальная власть спросит. Потому, оказавшись отчасти в глубоких тылах государственного организма с перспективой продвижения еще и более вглубь, они, тем не менее, за "продолжение реформ". 

Изумлялась, что поддерживают власти знакомая семья провинциальных технических интеллигентов. Уж из таких низов вышедших! В советские времена достигших и положения, и уважения... Вполне адекватных, уже на излёте советской власти за счет завода выучивших в Москве внука, оставшегося там, сделавшего заводу, оплачивавшему учебу и платившему стипендию, ручкой. Как-то у них не все гладко, но все они за продолжение реформ. И на пенсии уже, но неплохо живут. Мол, какие-то проценты, дивиденды. С чего проценты? Не вникала. И внук в Москве студентом неплохо жил — тоже какие-то проценты с дивидендов. Многие его однокурсники вынуждены были уйти в торговлю, поскольку наука не кормила. А он смог держаться на плаву, хотя родители, дед да бабка помогать не могут. 

Купили они вторую машину (одной на семью недостаточно), дача — трехэтажный домина. Но тоже ни к чему совершенно было вникать в финансовые подробности. Тем более, не сомневалась в их исключительнейшей порядочности ни на секунду никогда.