Газета Завтра 981 (38 2012)

Но вернемся собственно к Единоверию. Как официальный институт оно было утверждено 12 марта 1799 г. Императором Павлом, который издает Именной указ о дозволении старообрядцам всех епархий иметь священников, служащим по старым обрядам, но рукоположенным от епархиального архиерея. Фактически это означало узаконение и восстановление в правах всех старообрядцев-поповцев, поскольку «беглые» попы, прием которых, впрочем, противоречит Правилам святых отцов, и так были поставляемы архиереями господствующей Церкви. Заметим, что ранее инок Никодим уже обращался в Синод с прошениями о восстановлении в старообрядчестве трехчинной иерархии, но попытки его успехом не увенчались. В 1799 году московские старообрядцы, прихожане Рогожского кладбища, подали на имя Императора записку с прошением «разрушить преждеположенные клятвы на двоеперстное сложение и другие подобные ему обряды», о том, чтобы служащие в старообрядчестве священники продолжали свое служение, а все совершенные ими таинства были «оставлены в существенной их силе». Все службы, а также освящение храмов и антиминсов следовало совершать по старопечатным книгам. Старообрядцы просили также и разрешения о допущении по желанию причащения старообрядцев в новообрядческих храмах, а новообрядцев – в старообрядческих. Последним пунктом было взаимное непорицание за содержание старых или новых обрядов. На прошении Император Павел начертал всего три слова: «Быть по сему».

Увы, «по сему» не стало. «Правила Единоверия» (утверждены 27 октября 1800 года), составленные на основе «мнения» Митрополита Московского Платона (Левшина), не только не отменяли клятв (они лишь «разрешаются» в случае перехода старообрядцев в Единоверие), но и не давали возможности членам господствующей Церкви использовать старые обряды – для «перечисления в Единоверие» требовалось не менее пяти лет «числиться в расколе». Если единоверцам было дозволено безо всякого ограничения исповедоваться и причащаться в господствующей Церкви, то «общеправославным» в единоверческой – только «в крайней нужде, в смертном случае». Тем самым, хотя формально равночестность старого и нового обряда признавалась, фактически для синодальной бюрократии это было не так. Тем самым Синод, по существу, саботировал повеление Императора, который не успел довести задуманное им до конца, – вскоре он был убит заговорщиками. Такая редакция «Правил Единоверия» действительно на долгие годы оттолкнула старообрядцев от Единоверия ( дескать, это «полицейская ловушка» ), а в среде никониян породило отношение к своим братьям-единоверцам как к «православным второго сорта», «полураскольникам». Все, по сути, повторилось.

Без сомнения, Император Павел рассматривал Единоверие как органическую часть своей программы перемен в «консервативно-революционном» ключе. Без сомнения, Указ о Единоверии рассматривается в одном ряду с Указом о трехдневной барщине, который должен был привести к постепенному, но быстрому изживанию крепостнических отношений в деревне. Без сомнения, Государь оба главных своих дела стремился довести до конца. Однако 12(24) марта 1801 года Император Павел был убит.

При Царе-Мученике Единоверие, как и Старообрядчество, переживает расцвет. В 1909 г. по личной инициативе Государя было осуществлено повторное прославление преподобной княгини-инокини Анны Кашинской, в свое время деканонизированной никониянским духовенством. Это прославление стало подлинным древлеправославным торжеством, в ходе которого вся полнота Русской Церкви молилась древним чином. После него именно Единоверие стало знаменем возрождения Святой Руси, и шло в одном ряду с идеями Земского собора при Государе, с идеями народного представительства по образу Московской Руси. Помешала война и последовавший за ней Февраль.

Засадный полк воеводы Боброка