Газета Завтра 982 (39 2012)

У бандитов всегда есть возможность проскакивать через посты по различным пропускам и спецталонам. В период активных действий, во время второй кампании, пропуска федерального оперативного штаба менялись чуть ли не каждый месяц, потому что их подделывали. Имея поддельные документы, лидеры бандподполья перемещались с охраной по федеральной трассе. И нельзя отрицать коррупционную составляющую — усиление постов на дорогах ничего не решит. Бандгруппы всегда ходят по лесным горным тропам — для них нет пограничных столбов, колючая проволока для них не помеха. Да, госграницу перейти им сейчас сложно — работают технические контрольные средства охраны и т.д. А в нашей ситуации административные, муниципальные границы они не замечают. Они создали свое мифическое образование "имарат", демонстративно не считаясь с нашими границами. 

На мой взгляд, надо существенно усиливать агентурную составляющую, более жёстко отслеживать перемещения и готовящиеся акции на той или иной территории. Назрело усиление силовых и правоохранительных структур техническими средствами разведки, увеличить оснащение подразделений антитеррора, организацию мониторинга и анализа ситуации — на всём Северном Кавказе.  

По нашей информации, из тех активных штыков, которых мы ищем, — в республике 35-40 бандитов, которые скрываются в горно-лесистой местности. В населенных пунктах появляются их пособники и помощники. Вполне допускаю, что бандиты в состоянии провести очередную акцию, пусть и не такую масштабную, как в 2004 году, но тем не менее. Это требует от нас постоянной готовности. 

В 2004 году поступала оперативная информация о готовящемся нападении на город, однако ситуацию упустили из-под контроля. Но не стоит никого обвинять. Это внезапность.  Я, как разведчик, скажу, что если нет глубокого агентурного внедрения, первый удар всё равно всегда будет за противником — хотим мы того или нет. А вот ответ на вопрос, какой ущерб нанесет этот внезапный удар, зависит от нас, от готовности наших сил и средств. Главное — в ответном ударе по бандподполью, который должен быть довольно жестким.   

Но меня, как руководителя республики, больше беспокоят цифры уничтоженных бандитов. У каждого убитого или пропавшего без вести дома куча людей: братьев, сестер, детей, жен. Недостаток профилактики делает эту среду пригодной для пополнения членов НВФ и их пособников. Получается, что мы боремся с гидрой, у которой отрываем голову, а взамен вырастают три. Этого нельзя допускать.

Например, я был против того, чтобы в СМИ озвучивали отчетные цифры уничтоженных бандитов за определенный период. Пусть это подсчитывают и озвучивают в бандах. Да, обывателя в Кировской или Ивановской области, возможно, обрадуют цифры в 200 или 300 убитых боевиков, но на Кавказе эти цифры воспринимаются совершенно по-другому. Тем более, когда информационные ресурсы утверждают, что убивают "невинных". Эта обработка приносит плоды, и люди начинают верить. Нужно больше говорить о тех, кого поймали, и кто дает показания, кто добровольно пришёл с повинной, кто не ушел в банду, несмотря на угрозы и посулы. Нужно рассказывать о родственниках уничтоженных боевиков, которые не под дулом пистолета, а совершенно искренне говорят: "Да, один наш сын поступил неправильно, но другой остался с семьей, дочка работает здесь, и нас не преследуют за то, что сын сгинул в банде". Если преступник получает наказание, то его семья остается ячейкой общества, и разъяснение этого будет приносить пользу. 

Сегодня силовые структуры в Ингушетии — это монолит. Успешно работают Управление ФСБ и в целом оперативный штаб, за год усилило работу МВД республики — ОМОН, СОБР, Центр по борьбе с экстремизмом, полк ППС. Жители замечают, что сотрудники ГИБДД стали в разы больше задерживать преступников. 

Недавно мы чествовали Героя России Руслана Нальгиева, который в 2009 году во дворе горрайотдела милиции остановил "Газель" со взрывчаткой, управляемой смертником. Это позволило избежать очень больших жертв. Но жертв могло и не быть — информация об этой "Газели" поступила за два дня до трагедии. Но — никаких жестких мер по её поиску.

Эта "Газель" уже пробила ворота, было ясно, что она несет смерть… Нальгиев начал стрелять по кабине грузовика, зацепил смертника, а второй сотрудник — Батаев стал вытаскивать смертника из машины. Еще один сотрудник вел огонь по "Газели" сзади. Эти действия спасли жизнь многим милиционерам. За несколько секунд люди успели залечь за укрытия, осколки задели не всех, а Руслан Нальгиев "родился в рубашке". Его подкинуло взрывной волной, снесло ногу, но он остался живым. Он совершил подвиг, но когда ему вручали Звезду Героя, Нальгиев сказал, что он — всего лишь хранитель награды, которая принадлежит его сослуживцам, погибшим в Назрани 17 августа 2009 года. Настолько скромная сама семья и те ребята, которые погибли… И таких примеров много. У нас очень хороший памятник погибшим сотрудникам правоохранительных органов и военнослужащим стоит в Магасе у здания МВД. Всех мы увековечили в памяти.