Газета Завтра 991 (48 2012)

О сибирском панке принято думать как о явлении очень экстремальном, мрачном, в чём-то даже жутком. Лукич, несмотря на свой зловещий псевдоним, отличался от всех прочих акторов этого движения — от Летова, Неумоева, Рыбьякова — своей позитивностью. Это был человек удивительно лёгкого характера, о котором наиболее свидетельствуют даже не его песни, а такой момент. Когда он жил в Питере, у него была кошка по имени Сказка. Разве может чернушный человек так назвать кошку? Для меня Лукич и остался автором очень светлых песен и хозяином кошки по имени Сказка. 

Я не могу сказать, что мы были очень близко знакомы. Но наше общение происходило регулярно на протяжении длительного времени, он стал частью моей жизни, и мне будет Лукича очень не хватать. Может быть, даже больше, чем кого бы то ни было из уже ушедших друзей из нашей большой сибирской компании. 

Михаил РЯБИНИН: 

— Познакомились мы достаточно случайно, во второй половине девяностых. Был у нас общий друг, такой бизнесмен "на пенсии". Он Лукича пригласил концерт сыграть, у него и встретились. Как-то с первого взгляда прониклись друг к другу симпатией. И пошло-поехало. Притом, что музыка его изначально меня не интересовала. Мы всё-таки из разных сред. Но потом и в песни стал вникать. Лукич обожал советскую эстетику, любил все искренние проявления творчества советского периода. Только с ним я мог поговорить, например, о Каверине или об Олеше, вспомнить редкие имена. Эстраду того времени он очень хорошо знал. Притом, что музыка в наших отношениях была в очень широком варианте — могли послушать и Марию Каллас, и Мэрилина Мэнсона обсудить. Через эти разговоры, через общение я стал и песни его слушать. Был момент, я сильно болел, так альбом "Мария" просто не вылезал из магнитофона. 

Не хочется обобщать, но, по факту, поколение как будто закрывается со всеми этими смертями, Димкиной в том числе. Уходят люди, которые глобально не приняли того, что происходит сейчас. Самая искренняя часть русского рок-н-ролла, если можно употребить это словосочетание. Закрывается, какой-то этап в нашей истории, как ни пафосно звучит. 

Радостно, что с такими людьми жизнь сводила, потому что о таких, как Дима, я только в книжках читал, в старых добрых советских книжках. Чистый, искренний человек, будет очень не хватать и его самого, и его новых песен. 

Из сказочных далей, из сказочных снов

Выходим мы в мир, не похожий на сказки;

В унынии будней, в условности слов,

В бесцветные контуры 

книжки-раскраски.

Дайте услышать, как дождик идёт,

Дайте мечту о прекрасной стране,

Дайте увидеть, как девочка ждёт

Доброго принца на верном коне...

Желающие материально поддержать семью Вадима могут перечислить свои пожертвования на следующие счета: 

1.Карта СБ № 639002139004243712,

или 2. Центрально-Черноземный Банк СБ РФ г Воронеж Д\О 0105 лицевой счёт № 40817810613002358260.

С Яном Никитиным я знаком практически не был. Пару раз здоровался в компании общих знакомых. Как-то после концерта в клубе "Хато" моя спутница, вдохновившись выступлением "Театра Яда", пошла выразить свои восторги, и во время разговора опрокинула бокал с никитинским пивом. Пришлось восстановить: на меня смотрел немного смущённый, погружённый в себя человек. Впрочем, для настоящего общения с таким художником вряд ли обязательны личные впечатления. Хватает проявлений, которых было весьма немало. Буквально незадолго до смерти Яна я осознал, что число разнообразных релизов "Театра Яда" зашкаливает за тридцать. Несколько пугающая цифра, впрочем, вполне привычная в этом направлении. А помимо музыки, были заметные опыты и в иных сферах. 

"Русский Coil", "наш Current 93", "отечественный Einsturzende Neubauten" — небесспорные определения преследовали "Театр Яда". Подобные уважительные соотнесения оправданны, другое дело, что оригинальный проект в таком ракурсе предстаёт несколько эпигонски, центр тяжести неизбежно переносится на аналог. Пожалуй, правильнее говорить о явлении схожего уровня. И в отношении "Театра Яда" такая степень не выглядит патриотическим перекосом. 

На рутрекере обозначение жанров группы потребовало множества пунктов — рsychedelic rock / neo-folk / darkwave / experimental / industrial / alternative. При желании можно присовокупить ещё несколько. 

Звучали и "культурологические" определения — импрессионизм, сюрреализм, абстракционизм, театр абсурда, психореализм, футуризм. Однако все эти "измы" ретушируют главное: "Театр Яда" — сложное сильное искусство, а зачастую и выходы за грань оного.