Газета Завтра 992 (49 2012)

На всю эту систему постоянно усложняющихся проблем накладывается всё более неуправляемый кризис в сфере межукладных противоречий. Начался переход к шестому технологическому укладу, причем в этом процессе абсолютно лидируют США. Но, с одной стороны, сам этот переход вызывает растущую глобальную напряженность, поскольку социумы большинства стран по-прежнему жестко привязаны к пятому укладу. С другой стороны, даже в Соединенных Штатах социальные, рыночные, правовые, политические структуры не приспособлены для тех кардинальных изменений, которые несут технологии шестого уклада.

Если вспомнить недавнюю историю, то именно войны 30-х-40-х годов ХХ века дали основной толчок формированию новых экономических, социальных и политических систем, которые приспособили общества к изменениям, вызванным технологиями пятого уклада. Однако сегодня ситуация гораздо сложнее. 

Прежде всего, речь идет о субъективном факторе. Повсеместно происходит неуклонное возрастание и усиление стратегической неопределенности. Это означает, что лидеры, элиты, правящие классы, научные и экспертные сообщества на самом деле просто не знают, что будет завтра, и как реагировать на принципиально непредсказуемые вызовы. Цивилизационный кризис — это уже сформировавшаяся реальность. Появление альтернативных цивилизационных проектов, новых системных идеологий, принципиально новых лидеров — дело ближайших 10-15 лет. Но в истории конкуренция между макропроектами всегда проходит под знаком императива: "или-или". Следовательно, и с этой стороны "большая война" становится неизбежной. 

Вообще, на протяжении последних 250-300 лет нарастание циклических противоречий капитализма обязательно приводило к некоей большой войне внутри 60-летнего цикла. 

Если же говорить о конкретных трендах, которые подтверждают вывод о скачкообразном нарастании вероятности "большой войны", то этот процесс, во-первых, проявляется в ускорении качественной и количественной гонки вооружений в последние 5-7 лет; а во-вторых, происходит обострение негласной, однако весьма жесткой конкуренции мобилизационных проектов: прежде всего — американского и китайского, но не только. Эффективность мобилизационных проектов в решающей степени определяется уровнем консолидации национальной элиты, интегрированности социума, наличием государственной воли для адекватного реагирования на угрозы, вызовы и риски и т.д. Наконец, в-третьих, возрастает роль и влияние военно-разведывательной элиты в рамках правящего класса США и КНР. Причем понятие "разведка" в данном случае необходимо трактовать расширительно — как основной тип т.н. "умного оружия". 

Каков может быть образ "большой войны", прежде всего — в отношении нашей Родины? Каков может быть наиболее адекватный пример или аналог такой войны? 

Если размышлять и говорить о предстоящей "большой войне", то это, прежде всего, не ракеты, танки и подводные лодки, а сложные системные процедуры и технологии воздействия на управляющие центры противника. То есть приближающаяся "большая война" во многом станет закономерным продолжением войны 80-х годов, однако с куда более драматическими последствиями. 

Парадоксально, но у нас не было и нет адекватного анализа причин стратегического поражения в 80-е годы, нет соответствующего детального документа, нет соответствующей имитационной модели. В любом случае, такой системный, многофакторный анализ должен был стать одной из главных задач Совета безопасности РФ. Но не стал. Хотим мы того или нет, но надо констатировать, что из стратегического поражения Советского Союза так и не были извлечены соответствующие уроки. Поэтому повторение многих фатальных ошибок 80-х практически неизбежно. 

Период, в который мы вступили после 2007 года, скорее напоминает ситуацию 80-х, чем положение в 30-е годы. С точки зрения стратегических императивов, необходимо, скорее, готовиться к жесткой конфронтации, более сходной с тотальной войной против СССР в 80-е годы, чем с Великой Отечественной войной. 

Константин СИВКОВ, первый вице-президент Академии геополитических проблем, доктор военных наук.

Основными аспектами, определяющими характер любой войны, являются: состав её участников, цели, преследуемые ими в этой войне, и решаемые ими задачи, применяемое оружие, основные этапы, факторы, определяющие развитие и возможные варианты исхода войны.

Мировая война, безусловно, будет коалиционной. Состав коалиций будет определяться приверженностью конкретных стран (точнее, их элит) к той или иной модели "нового мирового порядка".

Сегодня ядро первой коалиции уже сформировано не только политически, но и военно-политически — в виде блока НАТО.

Четко осмыслена и его глобальная цель в новой мировой войне: установление мирового господства, "однополярный мир".