Газета Завтра 992 (49 2012)

М.Ф. Мне кажется, что евреи-большевики, хотя многие атеисты, а многие — выкресты, идеологически были врагами классических сионистов. Но мессианство, мессианская идея, заложенная в детстве в школах при синагогах — в хедерах — вложенные идеи пророческих видений о том, что зло должно быть полностью уничтожено, преломилось в их интерпретации, что такое зло. Люди нашли воплощение этого в безумном искоренении всего, что было русским в Российской империи. Хочу подчеркнуть, что среди революционеров не было большинство евреев. Но довольно большой процент, игравший ведущие роли. В то время, когда к Троцкому пришли евреи, чтобы просить блага для себя, чтобы синагоги не закрывать, он сказал: "Я не еврей, я — интернационалист". Они были преступниками и для еврейского народа тоже. Но русскому народу от этого не легче.

А.П. Мне кажется, еврейское вторжение в русскую революцию имело библейские корни. В русскую революцию ворвался сионистский поток. У этого потока была своя мистика, своя метафизика. Метафизика символики: звезды, культов, странных загадочных зиккуратов. Были по существу построены религиозные модели, куда не помещалась православная Россия. Но что это за модели?

М.Ф. Но веру иудейскую они тоже отрицали. Расстреливали раввинов, закрывали синагоги.

А.П. Они не были атеистами. 

М.Ф. Возможно, они были сатанистами. 

А.П. Возможно. Хотя понятие сатанизма очень размыто. Это анти: антихристиане… Там была какая-то модель. Модель мира. Может, эта модель и по сей день работает. Универсум, что сейчас доминирует в мире — это желание проинтегрировать, переподчинить, создать единоверие, единомыслие, перелопатить мир, уничтожить все цвета, все грани, все оттенки… Может, это был первый мощный всплеск машины, которая перемалывала мир.

М.Ф. Нельзя сбрасывать со счетов, что и тогда, и сейчас за революцией была видна зарубежная рука. Конец Первой мировой войны, заинтересованность Германии, были немцы-банкиры… И что меня ужасно расстраивает: были евреи, которые в Германии работали вместе с немецкой разведкой на развал России, на выведение её с солдатами с поля боя. И сейчас многие правозащитные организации получают подпитку из Америки…

А.П. А теперь, Михаил? После 1991 года был чудовищный всплеск русофобии в основном со стороны еврейской интеллигенции. Лютая неприязнь, это даже не ненависть, а какая-то задача, новый скребок, наподобие того, что и в 20-х годах. Мои друзья, русские писатели, после 1991 года живут под игом, им затыкают глотки и вычёркивают из жизни. В этом опять-таки есть метафизика. Она не объясняется мотивацией. Как будто опять идёт зачистка территории.

М.Ф. Но не весь еврейский народ и даже не большинство в этом участвует. Это как в семнадцатом году: есть маленькая прослойка интеллектуалов, которые имеют своё видение того, какой должна быть вся территория вокруг них, её перекраивают под себя, под своё амбициозное злобное, пышущее ядом видение. Хотя эти люди — карлики, их очень мало. Но они всё хотят Гулливера — Россию опутать своими ниточками. Вопрос в том, одна ли это рука, или это много рук, свившихся какой-то метафизической волей в унисон, работающих вместе. Но действия, следствия их работы — деструктивное, негативное. Я повторял и повторяю: мы — гости в этом прекрасном доме. Большинство евреев хорошо живут в России: в бизнесе работают, и врачи, и учёные. Слава Богу, грех жаловаться.