Газета Завтра 995 (52 2012)

Рассчитанная в 70-е годы максимум на 8 миллионов жителей и на 1 миллион автомобилей инфраструктура российской столицы сейчас вынуждена обслуживать вдвое больше людей и впятеро больше транспортных средств. Существует ли выход из этого тупика, можно ли избежать коллапса на дорогах нашей "первопрестольной"? С такими вопросами наш корреспондент обратился к специалистам, изучающим проблему московских "пробок".

Юрий МАКАРОВ, кандидат технических наук.

Проблема московских дорожных заторов заинтересовала меня в 2007 году. Отправной точкой стал один короткий мысленный эксперимент, после которого я понял, что с постоянно затруднённым движением в мегаполисе в принципе можно справиться доступными сегодня средствами.

Дело было так: как-то мне пришлось ехать от станции метро Багратионовская до Савёловского вокзала. В реальности это не такой уж и дальний путь, всего-то около десяти километров, но на дорогу ушло, вдумайтесь, три часа. Автомобиль, в котором я находился в качестве пассажира, двигался со скоростью не более четырёх километров в час, то есть медленнее самого обыкновенного пешехода.

Маршрут пролегал через третье транспортное кольцо. Тут сразу же стоит уточнить, что по периметру ТТК нет ни одного светофора, ни на въезде, ни на выезде. Все автомобили стараются въехать туда разом, одновременно скапливаются в пределах трассы, постепенно замедляются и таким образом создают этот бесконечный затор. Поэтому и ползут так, что, кажется, проще бросить свой тарантас и пройтись пешком.

Я находился в заторе и смотрел в окно, мысленно представляя, что произойдёт, если пересчитать все автомобили и оставить на трассе только каждый шестой, а остальные вынести за её пределы, к примеру, оставить ожидающими очереди на въезде на ТТК перед светофором. Между оставшимися участниками движения образуется дистанция в четыре-пять машин. То есть, расстояние между каждым автомобилем составит примерно 25 метров. Сразу же вопрос: если дистанция такова, то с какой безопасной скоростью может двигаться поток? Представьте, этого достаточно, чтобы автомобили разгонялись до 90 километров в час. 

Хорошо, теперь вообразим, что это так и происходит. Все едут со скоростью 90 или, допустим, 60 километров в час. Тогда упомянутое мною ранее расстояние от Багратионовской до Савёловского вокзала будет преодолено за каких-то десять минут. Сравните, три часа и десять минут. Мне тут же показалось, что разница слишком впечатляющая, чтобы люди в правительстве, занятые дорожным движением, не обратили на это внимания. Хотя, подумал я, возможно, дело всё-таки в неправильном подходе к организации движения.

При столь драматическом сокращении времени движения по третьему транспортному кольцу успеют проехать все. И те, кто в процессе эксперимента остались на трассе, и те, кого мы мысленно вынесли за светофоры и заставили там ждать. В итоге за сорок минут все были бы дома.

После таких размышлений, я тут же постарался вообразить, что можно сделать, чтобы пробки исчезли с московских улиц. Во времена расцвета КБ, занятых созданием космических аппаратов и всех сопутствующих узлов, у нас было негласное правило: любая проблема имеет решение, были бы желание и ресурсы. 

Закон формирования пробок в целом — всеобщий. Он схож с законом поведения любых дискретных тел, в том числе скоплений людей. Автомобильные заторы сродни толпам на выходах из стадионов, у эскалаторов метрополитена, в дверях торгового центра в ночь начала массовой распродажи. 

Во время своей работы над созданием космических систем связи мне пришлось попутешествовать по миру. Был в Европе и в Америке. Тогда я, конечно же, над этим не задумывался, но везде наблюдались заторы. В Париже, например, уже в те далёкие годы были введены полосы для общественного транспорта, такие же, как сейчас открываются и у нас. Единственное, я до сих пор помню, как в Нью-Йорке с огромной скоростью проносятся колонны машин, и, казалось, никогда не было пробок. То работала система "зелёной волны", которая позволяла одной стороне буквально пролетать огромные расстояния в считаные минуты, но создавала хаос на другой половине дороги. Так что заторы — проблема не только московская или российская, а всемирная.