Газетный день

На подступах к Чернобылю попался дорожный указатель: "Штаб по ликвидации Чернобыльской аварии". Петренко и водитель въехали в Чернобыль ночью - увидели жуткую картину: повсюду на улице горел какой-то мертвый свет, магазины стояли открытыми. Но ни в одном жилом доме не светилось окошко. И... ни одной живой души вокруг... Ни людей, ни даже бродячих собак.

Одинокая машина металась по городу в поисках хоть кого-то из людей - безрезультатно. У Петренко была карта, на которой был указан мост через реку Припять, но не у кого было спросить, где он находится. Покидая город, наткнулись на дежурный вагончик. В нем были двое - солдат, склонившийся на стол, он спал, и 24-летний лейтенант с красными возбужденными глазами. Он был как пьяный, а лицо - изможденное, стянутое...

- Мы ищем мост через Припять. Как переехать на ту сторону? - спросил Сергей Петренко.

- Зачем он тебе? Ты видишь меня? Я уже обречен... Посмотри на этого, он уже не поднимется, - голос у лейтенанта был хриплым, казалось, с каждым словом из человека уходили последние силы. - Рви когти отсюда, да поскорей... Моста нет, мост сорван. Дороги туда нет!

Не найдя переправы, Петренко и водитель развернулись и снова поехали на Киев. Затем они предприняли вторую попытку попасть к месту назначения - добирались по объездной дороге через Чернигов, Гомель.

... Гдень - небольшой населенный пункт. Здесь и разместилась сводная автоколонна. 60 единиц техники новейшего образца было брошено сюда из Днепропетровской, Луганской, Кировоградской, Сумской областей. В подчинении у Петренко было около 100 человек. Люди сменялись через каждые две недели. Оставался на месте только руководитель. По инструкции люди должны были работать по 6 часов, а работали по 8-10. Но кто тогда об этом задумывался? Кто думал о том, что с каждым лишним часом пребывания в зоне отчуждения он получает смертельные бэры? Дозиметров ни у кого не было почти...

От Чернобыльской станции их отделяло 15 км. В хорошую погоду трубы атомной станции были видны как на ладони. Вокруг были удивительные места, прекрасный лес (но уже тогда некоторые участки были обожжены радиацией). Воздух - чистейший. В лесу во множестве водились лоси, лисы, волки, зайцы... На охоту бы сходить (раньше здесь были охотничьи угодья) - так не до того!

До трагедии Гдень была большой деревней: несколько сотен жителей, крупный колхоз рядом, оживленная автодорога Чернигов - Чернобыль, школа, сад, магазины. Здесь родились два Героя Советского Союза, а в 1943-м начиналась освободительная операция. Потом случился взрыв на АЭС - и Гдень попала в 30-километровую зону. Жители ближайшего поселка Комарино рассказывали, что после апрельского взрыва в большой рост пошли деревья (некоторые поднялись на 4 метра в высоту). А люди? В глазах их застыла боль, тоска. Лица мужчин, женщин были исхудавшими, напряженными. Тяжело было видеть, какое горе постигло этот чудесный край, как тяжело страдали люди.

Частенько в Комарино наведывались беженцы (дальше их не пускали контрольные милицейские и военные посты). Вид и у мужчин, и у женщин был изможденный, кожа - увядшая, голоса сиплые. Глядишь на человека, думаешь, что ему все 80 лет, а ему только 40 исполнилось. Беженцев тянуло на родные места. А вот расплодившихся в неимоверных количествах мародеров притягивала нажива. Не останавливали их ни радиация, ни контрольные посты, ни страх быть расстрелянными на месте...

За те два месяца, что Сергей Петренко был руководителем сводной колонны, было проложено около 50 км автодороги от Чернобыля в сторону будущего города Славутича. (Славутич - самый молодой город Украины. Решение о его строительстве как нового города для постоянного проживания работников Чернобыльской АЭС и членов их семей после аварии на ЧАЭС было принято 2 октября 1986 года. И уже в ноябре-декабре того же года было осуществлено проектирование, а в декабре началось строительство города. Славутич был построен в рекордно короткие сроки - два года.) Менялись не только люди - меняли и "грязную" технику. В зависимости от уровня радиации техника работала сначала по 2 часа, потом - по 6 часов и так далее. Когда же новейшие машины, набрав радиации, начинали "светиться", их свозили на чернобыльское хранилище техники и закапывали.

А люди... люди стояли насмерть. Не было ни трусов, ни дезертиров. Все хорошо знали, почему они здесь. В ту зиму свирепствовали лютые морозы, до -40 ?C. Даже солярка застывала в двигателях. Но водители соединяли автомобильные осветительные лампы проводами, опускали в бак с соляркой и подключали к аккумулятору.

... Подумать только - работать в лютую стужу без выходных, без праздников Нового года и Рождества (а каждого дома ждали родные и близкие)! Многие водители спали в машинах, взяв с собой в кабину одеяло и матрац, чтобы не выключать двигатель, и утром сразу приступить к работе.

Использовались здесь и немецкие погрузчики. Но у них на морозе перемерзали шланги, и техника простаивала. Оказалось, что наши люди и машины более приспособлены к экстремальным условиям.