Газлайтер. Том 1 (СИ)

На крышу я успел вовремя. Светку, походу, как раз чуть не прихлопнули. Странно, что она не подожгла задницы этим нарикам. Хотя и так понятно — растерялась девчонка. Словила ситуативный шок. Это тебе не в школе строить безропотных одноклассников. Голодные до дозы наркоманы и убить могут.

— Даня? — еще раз хрипит Света осипшим горлом, впившись в меня взглядом. — Данечка?

— Пойдем, не время разлеживаться, — схватив девчонку за руку, рывком поднимаю на ноги и тащу прочь от лужи крови и разбитого в хлам Седого.

За нашими спинами Люк громко рыдает. Когда я мысленно приказывал ему убить своего напарника, то даже и не представлял, что битва двух наркоманов обернется столь трогательной семейной трагедией. Только сейчас за несколько секунд я успел покопаться в его голове. Нарик, правда, не знал, что с детства учивший его наркоманской жизни Седой — его отец. Вот такие дела. Ирония жизни раскрылась в самый последний момент.

Дрожащая Светка пытается обернуться назад, но я, отбросив цепь, беру ее подбородок и отворачиваю в сторону двери.

— Не на что там смотреть. Пошли.

Достаточно губить детскую психику кровавыми сценами.

Светка слушается, ковыляет на деревянных ногах прочь с крыши. Напоследок я отдаю хнычущему Люку приказ спрыгнуть от горя с крыши. Может быть и жестоко, но намного большая глупость — оставлять в живых кровного врага.

— Кла-кла-кла… — машет нам зубастик из гнезда. Желтые глазки округляются, узнав своего недавнего кормильца.

— Пока, желтоглазка. — Я тоже машу на прощание крокодильчику. — Жди маму. Очень надеюсь, что ее не поймают, и она принесет тебе на обед кроликов.

— Кла-кла-кла…

— Или да, твоих любимых овсяных печеньев.

Затем захлопываю за собой дверь.

На уровне пятого этажа до меня доносится ор пролетевшего мимо Люка. Почил с миром, что называется. Чтобы Светка не услышала, беру ее за руку и наклоняюсь к ней.

— Даня, ты чего? — спрашивает, покраснев. Она уже успела немного отойти от шока.

— Осторожно, — шепчу заботливо. — Здесь бомжи нагадили.

— Спасибо, — лепечет она испуганно.

На третьем этаже она неожиданно вспоминает, что все еще сжимает мой рюкзак.

— Это твое, кажется, — и смотрит странно.

— Ага, спасибо, — надеваю на плечи лямки. — Я за ним, кстати, и шел.

В ответ Света одаривает настолько злючим обиженным взглядом, что сразу понятно — отошла.

— За ним? А меня, значит, попутно вытащил? Выходит, я не настолько важная цель, чтобы прорываться в притон наркоманов?

Вот и прошел Стокгольмский синдром. Недолго мы были лапочкой, Соколова.

— Ну почему же? Очень важная — особенно для слуг вашего рода. Борислав с гвардейцами, кстати, тоже где-то неподалеку.

Света сжимает кулаки, нежные щечки возмущенно надуваются.

— А для тебя, значит, не оосбенно важная? Ну, Вещий, ты бы хоть иногда думал, что говоришь!

Отворачивается и спускается молча, на меня больше не смотря. Но я не позволяю испортить себе настроение.

— Слушай, Соколова, ради твоего спасения я двух бандюк прикончил и еще пятерых избил до коматозного состояния. Вот двое из них, кстати, лежат, — киваю на бездыханные тела, валяющиеся в темноте лестничной площадки. — Так что, пожалуйста, не выноси мне мозг хотя бы пять минут.

Соколова на побитых нариков даже не взглянула.

— Вещий, из нас двоих только ты — телепат. И мозги выносить — твоя прерогатива.

— К сожалению или счастью, здесь я уступаю первенство, — фыркаю.

Света тоже фыркает, и дальше спускаемся молча.

На втором этаже у нее снова прорезается голосок, причем даже без претенциозных нот:

— Даня… извини, это стресс, наверно, — виновато смотрит снизу вверх. — Вот и несу чушь, ты не подумай, я вовсе не такая, я на самом деле тебя… — она замолкает на полуслове, одергивает себя и засмущавшись и покраснев, лепечет: — Спасибо, что спас меня, Даня.

— Всё хорошо, — киваю. — Бывает. У тебя, правда, был стресс, он проходит через выплеск эмоций.

— Я никому не скажу, — обещает она, коснувшись моей руки. — Не скажу, что маленький зверь был в твоем рюкзаке.

— Спасибо, — облегчение накатывает волной. — Это было бы здорово.

А вообще, перепалка пошла Соколовой на пользу. Сразу глаза засверкали, щеки зарумянились. Рецепт боевого настроения Соколовой — разозлить ее.

Еще на первом этаже мы услышали визг покрышек и рев моторов. Спешим наружу, выходим и видим, как бронированные джипы окружили здание.

— Госпожа! — кидается к нам Борислав с гвардейцами.

Гвардейцы хватают Светку и уносят, прикрывая своими телам. Я спокойно смотрю им вслед. Борислав с автоматчиками остаются рядом.

— Даниил, что произошло? — требует Борислав.

— Да ничего особенного, Светка на крыше сидела, — пожимаю плечами. — Я ее нашел, открыл дверь и выпустил. А вы как нас обнаружили?

— Мы видели, как с крыши упал и разбился насмерть один из жителей этого места, — Борислав бросает брезгливый взгляд на заброшенный дом. — Да и крылатый зверь унесся в этом направлении.

О, значит, дракониха вернулась к зубастику. Хорошо, что гвардейцы не смогли ее убить. Не хотелось делать звереныша сиротой.

— Меня домой не подбросите? — задираю голову на старшего гвардейца. Дурацкий мой рост.