Газлайтер. Том 15 (СИ)

Через пару часов мы приближаемся к Алому Холму, её фамильному владению. Ворота крепости распахиваются, и на крепостной площади выстраиваются отпрыски леди и её личная гвардия. Бледные, но вооружённые и настороженные, они внимательно смотрят на наш кортеж. Тревога в глазах, жесткие черты лица — кто-то даже зажмуривается, явно боясь увидеть свою госпожу в столь жалком состоянии.

Мы въезжаем в крепость Алого Холма. Ворота распахиваются, и перед нами открывается просторный внутренний двор, выложенный тёмным камнем и окружённый высокими, угрюмыми стенами. Здесь уже выстроились местные «хозяева» — отпрыски леди Зильдраэн и её гвардия. Вооружённые и при полном параде, они выглядят злобно и враждебно, но ни один не осмеливается сделать даже шаг вперёд. Их глаза сверкают яростью, губы сжаты в тонкие линии, руки крепко сжимают рукояти мечей. Ага, боевой дух на месте, зубы стиснуты, но, похоже, до конца они так и не решили: ринуться в бой или всё же включить голову.

Я выхожу из бронемобиля, за мной, как тени, следуют Лакомка, Света и Лена. Змейка скользит где-то на границе видимости, едва уловимое движение в полутьме. Мягкая поступь. Невидимая угроза. Зильдраэн остается в машине, но через распахнутую дверь ее видно всему замку.

Перед нами, словно в ожидании, стоит главный отпрыск — высокий дроу с жёсткими чертами лица, в чёрной боевой броне, украшенной эмблемой Алого Холма. Злой как черт. Прямо как первоклассник, у которого забрали любимую игрушку.

— Филинов, — выплёвывает он сквозь зубы, почти шипит, как змея. — Гребаный человечишка, сейчас же отпусти мою мать! — Голос срывается на хрип. — Иначе я тебя выпотрошу!

— Ого, какие боевые, — усмехаюсь я. — Только вот… есть одна загвоздка, — говорю, с показным сожалением вздыхая.

Мои слова вызывают явную настороженность. Отпрыск Зильдраэн — похоже, главный из всей этой веселой компании — резко выпрямляется, пальцы, сжатые на рукояти меча, побелели. Но он сдерживается. Хм, выдержка есть. Это радует. Будет проще договариваться с теми, у кого ещё есть мозги.

— Загвоздка? — медленно переспрашивает он, сверкнув глазами. — Какая ещё загвоздка?

Я чуть наклоняю голову.

— Ваша леди — моя пленница, — произношу я спокойно, но отчётливо, чтобы даже самый последний из дроу, стоящий у ворот, понял это сразу. — Я поставил на неё закладку. Одна моя мысль — и её жизни конец.

Во дворе воцаряется напряжённая тишина. Гвардейцы застыли, словно мраморные статуи. Даже их дыхание, кажется, замерло. А вот отпрыски… ну, они явно кипят от ярости, но держат себя в руках. Отлично. Хотя мне это даёт только ещё больше пищи для веселья.

— Ты смеешь угрожать нам?! — голос одного из отпрысков звучит надломлено, как натянутая до предела струна. Он — младший, это видно по юношеским чертам лица и отчаянной, почти безумной вспышке в глазах.

— Угрозы? — пожимаю плечами. — Угрожать — не мой стиль. Я ставлю условия. Ваши жизни мне не нужны. Мне даже ваши земли без надобности. Пока что. — Отпускаю паузу. — Ваша леди будет содержаться в достойных условиях. Вы будете получать регулярные доказательства, что с ней всё в порядке. А взамен… вы будете сидеть тиши воды и ниже травы, как говорится.

Они замирают, переглядываются, шёпот недовольства прокатывается по рядам, но громкого протеста не слышно. Значит, мозги всё-таки на месте.

— Пока что дань не требую, — добавляю, внимательно наблюдая за их реакцией. — Подумайте, это может измениться. А сейчас мне нужна ваша гостья — леди Элизсра.

Повисает паузу.

— Элизсра? — главный отпрыск напрягается, как натянутая тетива. — С чего ты взял, что она у нас?

— Так я не понял…Мне повторить приказ? — приподнимаю бровь.

Отпрыск не выдерживает моего взгляда.

— Выведи её, — коротко бросает он одному из своих гвардейцев, и тот с заметным неохотой поворачивается и уходит в глубину замка. Отпрыски нервничают. Прекрасно! Они не уверены. А сомнение — это первая трещина в стене. Трещина, через которую я пройду танком.

Через пару минут массивные двери замка с лязгом распахиваются, и появляется Элизсра. Её ведут под руки, но не грубо, скорее, как… ценную вещь. Несмотря на испуг она старается сохранять остатки гордости. Шея прямая, взгляд — слегка прищуренный, губы поджаты в упрямую линию. Только вот глаза… Они бегают, мечутся от меня к Лакомке и обратно, словно она пытается понять, кто первый нанесёт удар. Ага, испугалась. Вот и прекрасно!

Лакомка, стоявшая рядом в напряжённой тишине, делает шаг вперёд. Её зрачки сужаются, небесно-голубые глаза сверкают, точно два острия кинжалов, а вокруг пальцев начинают извиваться тонкие зелёные побеги — предвестники шипастых лиан.

— Ну здравствуй, подруга, — произносит Лакомка, её голос звучит почти ласково, но я знаю эту интонацию. Это предвестник бури.

Элизсра бледнеет, её уверенность тает, как сахар под дождём. Она открывает рот, пытаясь что-то сказать, но голос предательски ломается. Нервный смешок превращается в глухой кашель.

— Пр-прости меня… — лепечет она. — Я не хотела, честно! Мне пришлось предать тебя! Мне заставили. Это всё Ра…