Газлайтер. Том 5 (СИ)

Сбрасываю плащ и, накинув черный доспех, подхожу к обомлевшему бандиту. Он порывает рвануться прочь, но я точечным ментальным уколом отменяю это желание, и бандюга остается на месте. На его брюках проступает мокрое пятно.

Я лишь фыркаю:

— Серьезно? А как же ты отреагируешь на это? — и швыряю ему на глаза узкую пелену из тьмы. Она прилипает к его лицу намертво.

Знаете, эти недотепы очень вовремя мне подвернулись. Как раз до встречи с Горгоной, что важно. В принципе, мне ничего не мешало поэкспериментировать со своими гвардейцами, но нет, таким поступком бы я проявил неуважение к их преданности. И пускай сами они, может быть, так не считают, но у меня есть свое мнение и свои принципы. Я верю, что каждый человек заслуживает индивидуального отношения. Люди, что честно исполняют свой долг, достойны уважительного обращения.

Эти же бандиты, наоборот, вполне заслуживают стать подопытными кроликами.

Бандит пытается сорвать «повязку» с лица, но облачко Тьмы не спешит соскальзывать, обветренные пальцы просто проходят сквозь него. Головорез спотыкается об валежник, падает и неожиданно разражается беззвучными рыданиями, свернувшись калачиком. Ну ё-моё! Кого ж вы за мной послали?

Ударом окованной Тьмой ноги отправляю плаксу в мир иной, благо силы у Мастера много. Затем двигаюсь к следующим трем сознаниям неподалеку. С ними прохожу по той же схеме: выключаю голос, некоторое время стою в плаще пред самым их носом, затем применяю ослепление, ну и убиваю. Разве что способ убийства выбираю другой — клинком Тьмы. Попробовал сваять здоровый такой двуручник. Один взмах — и нет бандита.

Меч отнял немерено сил. Поэтому я с опаской поглядываю на Воронова: не взбунтуется ли порабощенное сознание? Эдуард всё же Мастер, а значит, контролировать его намного сложнее остальных, по идее. Но Воронов смотрит отрешенным взглядом на трупы бандитов. Ясно, всё еще в прострации. И притом Дар Тьмы работает отлично. А это очень интересный момент, между прочим. Могу ли я всю Коллекцию погрузить в безразличное состояние? Тогда возможность бунта отпадет само собой. Хм, покумекаем об этом потом.

На поясе у одного из убитых просыпается рация:

— Матроскин, ну чего там? Спать хозяева не легли еще?

Это не позор! Это позорище! Кто так по рации разговаривает! Наш бы комбат за такое отправил бы чистить выгребную яму! Даже не так — вы бы, мудни, жили в этой яме!

Поднимаю рацию и произношу, подстраиваясь под говор бандюгана:

— Не, Шарик, куда там! Врубили музон и гуляют во всю! К середине ночи может лягут только.

Прости, комбат Петрович, за то, что попрал радиодисциплину. Ситуация вынудила. По своему желанию я бы никогда не поступил так скверно с правилами радиообмена.

Бандит на том конце провода разряжается грубой бранью, затем велит продолжать высиживать этих сов. Я бы его поправил — не сов, а Филина, но да ладно. Связываюсь со Студнем:

— Студень, Мозговик. Разведка зачищен. Направляйтесь к трассе. Прием.

А через полчаса всё уже заканчивается. Гвардейцы налетают на фургоны и безжалостно расстреливают бандитов. А зачем мне пленники? В мозгах бандюганах я уже и так поковырялся. Послал их некий Егор Смельный, местный промышленник и криминальный авторитет. Вот за него и надо браться завтра или послезавтра. Всё зависит от того, как дело с Горгоной пойдет.

На следующее утро Студень будит меня громким стуком в дверь:

— Шеф, Горгона! Снова напала!

Это и решило наш распорядок на сегодня. Быстро собрались всей группой и выехали в небольшую деревню, где произошла резня. Царские охотники передали адрес, но сами будут еще не скоро. Там у них какая-то запара со нагрянувшим стадом топосов. Не очень понял детали, но это неважно. Главное, мы приедем первые.

В деревне находим дом, куда нагрянула Горгона, и всей колонной подъезжаем к нему. На месте преступления у калитки нас встречает участковый деревни.

— Вы кем будете? — подозрительно оглядывают он колонну джипов, из которой мы и высыпались.

— Данила Вещий, — представляюсь полицейскому. — Милостью баронессы мне разрешено ловить зверя.

— Понятно, — протягивает он и кладет руку на кобуру с пистолетом. — Как хотите, конечно, но к месту преступления я вас не пущу. Если только у вас нет разрешения от полицейского департамента.

Упертый попался, значит. За моей спиной напрягаются гвардейцы. Тон полицая им явно не понравился.

— Причина? — коротко спрашиваю.

— А вдруг натопчите? — замечает участковый. — Царские охотники еще не прибыли и не провели экспертизу. Место преступления должно быть нетронуто до их приезда и точка.

Хм. Я задумчиво смотрю на полицая. С одной стороны, он мне мешает. С другой, вроде бы честно исполняет свой долг, ну или, по крайней мере, ему так кажется. А я таких людей всё же уважаю.