Читаем Газлайтер. Том 5 (СИ) полностью

Газлайтер. Том 5 (СИ)

— Как меня всё достало! — сдирает мужчина с шеи галстук и бросает его в пустоту. — Боже, скажи, ради чего мне жить⁈ Работа — дерьмо, дети — неблагодарные спиногрызы, ипотека гробит не хуже самосвала. Мне всего лишь тридцать, а я уже седой! Ради чего мне не стоит прыгать⁈ Небеса, ответьте мне! Ради чего⁈ — требовательно смотрит он в пасмурные облака.

И тут к мужчине снисходит озарение. Образ ошеломительной женской фигуры в белом халате, взявшийся из ниоткуда, буквально ослепляет его. Силуэт медсестрички расплывчат, но потрясающие изгибы поразят любого до глубины души.

Мужчина шумно сглатывает.

— Понял, — кивает он, просветлев. — Ради баб.

После чего осторожно спускается на крышу и, взяв портфель, идет на работу.

* * *

На школьную линейку все принарядились, особенно девочки. Особенно Светка. Соколова с двумя большими белыми бантами на голове выглядит так, как будто косплеит счастливую третьеклашку. Все парни заглядываются на ее белые гольфы. А я невольно воспоминаю то прикольное время, когда заставлял Соколову тушить фаерболы в мужском туалете. Она тогда с такими же бантами ходила. Эх, детство, детство, ты куда спешишь?

Но Камила, конечно, не уступает блондинке, хоть и оделась повзрослее: собранные в косу волосы, черный галстучек, длинная юбка. Все «Юные русичи» встали на линейке вместе: девочки слева, мы с Гришкой справа.

На помосте под жарим солнцем сейчас выступает директор. Он говорит, что надо жить дальше. А также горячо заверяет, что школу обезопасили и теперь она почти неприступная крепость.

Под «обезопасили» он, видимо, подразумевает стаю Акелы, которая гордо уселась под помостом. Теперь Легавые у педагогов в почете. Им даже выделят отдельный вольер на школьной территории. Правда, сам директор всё равно от зверей не в восторге — уже побледнел раз двадцать, да и голос дрожит. Не знаю, чего он переживает. Может, фобия какая-то. Суровых волкомедведей даже успела обтискать малышня, поэтому Легавые сейчас возвышаются помятыми и взъерошенными черными горами, — но не побежденными, что важно.

Следом за директором выступает завуч по учебно-воспитательной работе. Она что-то рассказывает о новом учебном графике. Я не вникаю, думаю о своем: о Коллекции, об «Энергосинтезе», о вафлях с карамелью в кафешке рядом…

-… А теперь наконец дадим же слово нашему герою! Данила Вещий, прошу на сцену! — неожиданно восклицает завуч, и вся школа в этот миг громко рукоплещет.

— Иди, батыр, — толкает меня в плечо Гришка. — Тебе честь выказывают, да.

Блин, а предупредить заранее нельзя было что ли? У меня даже речи нет заготовленной. Но делать нечего: поднимаюсь на помост и подхожу к микрофону.

— Ну это… — смотрю на притихшую толпу учеников. — Хорошо учитесь и становитесь сильнее, чтобы в будущем больше никакие обезьяны не могли вас напугать. А пока что Акела со стаей не дадут никого в обиду.

И мне снова аплодируют. Видимо, понравилась речь. А экспромт рулит, хе.

Но вдруг хлопки глушит громкий вой из тревоженных сирен, которые царские охотники развесили по всему городу:

— ВНИМАНИЕ! БОЕВАЯ ТРЕВОГА! ЭТО НАШЕСТВИЕ! МИРНЫЕ ГРАЖДАНЕ, НЕ ПОКИДАЙТЕ УБЕЖИЩ И ДОМОВ! ДОБРООТРЯДЫ — НА ПОЗИЦИИ! ВАМ ОТПРАВЛЕНЫ СМС С ВАШИМИ «НОРАМИ»! НЕМЕДЛЕННО ПРИСТУПИТЬ К ЗАЧИСТКЕ! ДАНЯ…КХМ, ДАНИЛА ВЕЩИЙ, ПРИБЫТЬ СРОЧНО — ЮГО-ВОСТОЧНЫЙ СЕКТОР, ПУНКТ «Г»! ВНИМАНИЕ! БОЕВ…

И по-новому крутится шарманка. Видимо, отчим сильно торопился, раз в записке диктору указал меня как «Даня».

Линейка резко заканчивается. Под вой сирен народ разбегается по домам. Все, кроме «Юных русичей». Гришка и девушки остаются стоять строго на белой линии на асфальте. Дожидаются меня. А я, спускаясь со сцены, по пути достаю телефон и вызываю к пункту «Г» расширенную группу поддержки и штурмовые отряды. Нашествие — это серьезно. Это ЧП. Нам понадобятся все силы, что мы имеем.

А раз Степан не отправил меня к «норам», как остальные доброотряды, значит, у отчима на «Русичей» совсем другие планы. Возможно, какое-то спецзадание. Я не против, но только попробуйте после него не выдать мне герб. Иначе я за себя не отвечаю!