Газлайтер. Том 9 (СИ)

— Ваше Высокопреосвященство, вы должны понимать, что я не благотворитель, — убираю кружку на круглую подставку на столе.

— Конечно, — архиепископ не разочаровывает. — Ваша помощь будет оплачена в той монете, которая испокон веков принята у дворян.

— Землей?

Кишелье кивает, улыбнувшись.

— Французской землей, месье Данила.

Ну что ж, тогда грех не попробовать.

После разговора с церковником я возвращаюсь в бальный зал. Архиепископ остался в кабинете, вздохнув в оправдание, что уж слишком много государственных дел и кутить ему некогда. Да я и не настаивал на компании, но всё равно пожалел бедолагу.

Оркестр снова вовсю играют, а гости вроде бы уже и забыли про инцидент с массовым покалачиванием телепата. Французы как ни в чем не бывало беседуют, танцуют и попивают винцо.

У стола с закусками Лена уминает сыр и увлеченно слушает опусы Банкратова про Францию. Послу точно есть что рассказать. Он уже много лет руководит парижским посольством.

— Даня! — первой меня замечает невеста.

— Данила Степанович, как прошла беседа? — Банкратов пытается скрыть напряжение.

— Приемлемо, — подойдя к столу, подцепляю пальцами зубочистку с сырными кубиками. — Вот напросился на подработку у Короны.

— На подработку? — ничего не понимает посол.

— Месье Филинов! — раздается рассерженный возглас со стороны окна.

— Месье Вещий-Филинов, попрошу, — по привычке поправляю я, поворачиваясь на окрик. Объявился муж любительницы смелого декольте и магических ядов. — Маркиз де Попади, чем снова обязан?

Разгневанный мужчина приближается.

— Не притворяйтесь, месье! Это вы сделали! — рычит он. — Вы подстроили избиение моего вассала! А также испугали мою жену!

— В следующий раз держите жену ближе к себе, и ей не придется бояться посторонних мужчин, — со скукой произношу. Похоже, он не собирается вызывать меня на дуэль, а просто пришел поорать. — Хотя не исключено, что в этом случае уже вы сами отравитесь ее парами.

— Как вы смеете?! — сжимает маркиз кулаки.

— Смею, раз вы ударили скрытно как трус, — хмыкаю.

— Это что еще за обвинение?! Хотите войны, месье?! — на его багровой физиономии можно сушить носки — прямо пар идет, словно от батареи.

— А разве она уже не началась благодаря вашей жене? Подковерная война, — расправив плечи, я резко делаю шаг к маркизу. — Или хотите открытой войны с Российским Царством? А, де Попади? Хотите попасть так попасть?

Неожиданно маркиз вжимает голову в плечи и под моим пристальным взглядом пятится прочь. Ладно, я, еще молодой филин, но с целым Царством бодаться он точно не готов. Да никто не готов.

— Я сделал выводы, имейте в виду! — мычит Попади напоследок.

Я снова хмыкаю. Вызвать бы маркиза на поединок, да непонятно, в курсе ли он, что натворила его жена, слишком убедительно строит из себя дурачка, а встревать в очередную междоусобную войну мне сейчас некогда.

Кстати, а Банкратов не обиделся за то, что я упомянул Царство? Тут же может вырасти целый политический скандал. Пускай только в теории, но всё равно.

Оборачиваюсь к своим и натыкаюсь взглядом на счастливое лицо Банкратова. С чего это он так воодушевился?

— Голубчик Данила Степанович, а вы бы не хотели работать в посольстве?! — восклицает посол. — С вашей смекалкой и чистейшим французским мы же всех порвем! В два счета обыграем острословов из французского МИДа! Париж будет наш!

С трудом отбиваюсь от предложения о трудоустройстве, слишком уж сильно Банкратов загорелся. Был бы еще повод достойный, а то, подумаешь, отшил какого-то маркиза-рогоносца.

Бал уже порядком осточертел, но с Леной я всё же танцую пару танцев. Слово невесте дано, надо исполнять. А потом уже быстренько отправляемся домой. Сегодня надо хорошо, прямо очень хорошо выспаться. Завтра же ехать в Мелен и искать нычку с Демоном…

— Сегодня ты не уснешь, милый мой, — шепчет Лена мне в ухо, прижавшись грудью к моему плечу. — За чудесный вечер я буду благодарить тебя всю ночь.

Ну вот. Мечту имей, не строя планов.

Глава 18

Жиробур за счет заведения

Этой ночью в доме маркиза Густава де Попади кипят нешуточные страсти, все слуги разбегаются, ошпаренные, и прячутся по углам. А тем временем эпицентр бури перемещается на кухню:

— Вот тебе, трус! Получай! — вопит маркиза Жези, швыряя очередную тарелку.

Грохот разбитой посуды, и мужской крик боли:

— Ай! Дорогая, осторожней!

— На, еще!

— Милая, только не фарфоровую вазу! Это любимый антиквариат моей бабушки! Лучше возьми ту чугунную сковородку!

Новый стеклянный звон под аккомпанемент душераздирающих криков:

— Нет!!! Бабушка, прости!!

— Теперь можно и сковородку! — разгневанная Жези, сдув прядь с лица, обеими руками хватается за длинную ручку тяжелой сковородки-гриль и, напрягшись, на выдохе произносит:

— Ну, трус, это за то, что ты испугался щенка!

Но маркиз Густав, опустив взгляд на осколки бабушкиной вазы, вмиг теряет терпение. Из любви к жене он готов ей многое простить, очень многое, но сейчас она перешла черту. Он никому не позволит громить реликвии рода, какой бы проступок сам ни совершил.