Газогенератор (Части 1-3)

Подошёл «Пазик», маленький кубик-автобус с острым утиным носом. Спешно сколоченная экспедиционная группа погрузилась и отправилась на Лиговку, на ту же станцию, где Сява видел живого эдеса и откуда начались его приключения. По пути гланврач метрополитена стал сетовать о том, как опасно брать пробы из луж между рельсами. Там сбоку есть специальная железяка, по которой идёт ток высокого напряжения. Ток отключают только ночью, а сейчас чтобы туда залесть, надо просить кого-то из рабочих. Посторонних он туда ни под каким видом не пустит. Вон на прошлой неделе какие-то геологи вели свои изыскания подземных потоков, что размывали тоннель между Ленина и Мира. Так вот один из тех умников решил пописать в тоннеле и попал струйкой на токопроводную линию. А моча что? Моча это электролитный расствор, а значит хороший проводник. Так и долбануло дядю через писюн током в несколько киловольт. В больнице помер. Доценту-медику и профессору-энтомологу сразу захотелось облегчиться загодя, а Деркачёв вообще аж перекривился. На него нахлынули недавние воспоминания, как он мучался в КГБ и на гауптвахте, не имея возможности справить там малую нужду. Конечно со смертельной электротравмой через столь пикантное место такое не сравнить, но тоже не сахар.

По приезду на станцию все дружно построились в очередь около служебного туалета – туалет был занят. Через минутку загудел смываемый унитаз, дверь открылась, и оттуда вышел тот самый старшина-милиционер, сдавший Деркачёва в Комитет. Он столкнулся с Сявой нос к носу. Старшина крайне смутился, увидев своего задержанного в служебном помещении, да в курсантской форме, да в сопровождении каких-то чинов, и ещё с тем же самым чемоданом, что он сдал комитетчикам со всеми предосторожностями. Оказывается молодой человек говорил чисую правду. От самосознания собственной глупости лицо мента опять преобрело крайне дебильное выражение. Тот крякнул нечто нечленораздельное и скрылся в дверях своей коморки под светящимся синим знаком «Милиция».

Пришла начальница станции – милая тётечка в строгой чёрной, словно эсэсовской, форме и красном головном уборе не пойми какого фасона, не то шапка, не то берет. Узнав причину, начальница вызвала мастера. Ну это уже был типичный работяга, засаленый, с натруженными руками, в ярко-оранжевой жилетке поверх ватника. Он провёл группу по какому-то узкому коридору вглубь метро. Коридор закончился обычной дверью, что выводила на очень узкую и длинную платформу по краю тоннеля. Рядом на столбе была сделана полочка, где лежало несколько мощных фонарей. Работяга взял один и посветил в тоннель. Меду путями блестела лужа. Мужику протянули банку, и тот, не обращая никакого внимания на идущую рядом линию высокого напряжения, буднично спрыгнул вниз и зачерпнул из лужи воды. На своде тоннеля заиграли блики света. Рабочий передал банку, а потом неторопясь вылез. Тоннель там каким-то бугром, из-за которого показались три огонька в ряд – верхние прожекторные фары приближающегося поезда. В пронизывающих темноту лучах тесное пространство метро показалось ещё меньшим. Хотя стоящих на бетонном поребрике людей отгораживали от поезда стальные перила, но сам вид мелькающих на расстоянии вытянутой руки вагонных окон, что слились в одну жёлтую ленту, вызывал щемящий ужас. А ветер? Да это настоящий ураган, того и гляди сдует под колёса. Работяга же как ни в чём не бывало стоял, опёршись на перила, и равнодушно смотрел на проносящийся мимо поезд. Остальные было вцепились в попучни побледневшими руками, но быстро отпрянули, чтобы упереться спинами в стену.

Станция совсем рядом, поезд замедлял ход. Уже видны люди в окнах, а вот медленно проплыл последний вагон. В нём пацаны прильнули к окну, пытаясь разглядеть мелькнувшие в темноте людские фигуры. Деркачёв помахал им вслед, а потом попросил у рабочего фонарь и поднёс к нему банку. Мутная вода воняла креозотом, в ней плавали хлопья похожей на сажу чёрной гадости, чем мажут шпалы и рельсы. А на поверхности была отчётливая масляная плёнка. Не хорошее это место и для людей, и для комаров.

– Тут эдеса быть не может. Его личинка хоть и живёт в воде, но дышит воздухом. У неё как у пловца специальная трубка есть, только не на голове, а на заднице. Так вот масло эту трубку закупоривает и личинка дохнет. К тому же ветерок тут у вас… антикомариный.

Потом Сява долго втолковывал работяге какие условия подходят для комариных личинок. Мужик снял шапку, почесал затылок и сказал:

– Ну тогда, мил человек, твого египетского насекомого у нас нет! Крысы есть сколько хочешь, наши родные, и блохи есть, даже сверчки есть кое-где, а вот этого, извини, нету.

– Как нету?! Я два дня назад, на этой самой станции, своими глазами…!

– Не-е-е, то ты не у нас видел! Не у тоннельщиков. То у вентилляционщиков. Пойдёмте, я вас туда проведу.