Газовый император

Лояльность к чужому менталитету и идеологии в мире сегодня высока, как никогда прежде. В последние 20 лет уровень мирового противостояния снизился не в последнюю очередь из–за отказа России от идеологической платформы СССР. Старушка Европа и Новый Свет не претерпели таких серьезных переоценок идеологии, а значит, и не пережили тех политико–экономических катаклизмов, которые прокатились по территории всех бывших республик СССР. Смена идеологии и поиск нового курса развития были очень трудными и научили Москву ждать и наступать.

Россия всегда признавала только сильную руку и уважала победителя больше, чем любая другая страна мира. А для победы всегда нужна война. Пусть не вооруженная, пусть газовая. Но именно грамотно подготовленная и четко реализованная система мер, которая может обеспечить контроль над 20% американского газового рынка, позволит России доносить до Соединенных Штатов свою позицию по принципиальным вопросам мировой политики. До того как придет долгожданное мировое равновесие, предстоит пройти еще долгий путь. И Кремль вряд ли откажется от своей идеи.

ГЛАВА 7 Горящий тыл

Туркменский передел

Иногда бывает полезно перечитать собственные статьи трехлетней давности. Они заставляют посмотреть на происходящее глубже и под совершенно неожиданным углом зрения. Например, в начале 2005 года я писала в «Коммерсанте», что дефицит энергетического баланса Украины образовался по вине Туркмении, отказывавшейся продавать дешевый природный газ. 1 января того года Ашхабад перекрыл задвижку в трубе и потребовал от Киева на треть больше денег. То есть Украина сталкивалась с проблемой дефицита газа и раньше, и проблема оплаты за газ в ее случае также выглядит «вечной».

У Ашхабада всегда была своя война. В середине 1980–х годов, когда котировки нефти на мировых биржах упали до $8 за баррель и СССР начал расшатываться изнутри, первое, что сделала Москва, это сократила финансирование окраин СССР до минимума. Как рассказывают старожилы газовой отрасли, и без того небогатая Туркмения, обеспечивавшая газом Украину и Закавказье, осталась без денег. Газ стоил дешево, и потребители платили за него по остаточному принципу. С того времени и до сих пор, как утверждают очевидцы, газ для жителей Туркмении – бесплатный.

В первой половине 1990–х годов, после официального развода республик Советского Союза, на базе Министерства газовой промышленности СССР было создано РАО «Газпром», позже переоформленное в ОАО.

Руководитель концерна Виктор Черномырдин в достаточно жесткой манере попытался объяснить молодому лидеру Туркмении Сапармурату Ниязову, что денег нет и не будет, а задание родины выполнять надо. Однако у господина Ниязова к тому моменту уже была своя родина, поэтому он отказался работать с «хамами» из Москвы и прекратил прямые контакты с «Газпромом».

Вслед за развалом СССР были разорваны горизонтальные и вертикальные хозяйственные связи, шестая часть суши переходила от социализма к капитализму через феодальную систему бартера. Клиринговые схемы, практиковавшиеся тогда на всех уровнях, в том числе при господдержке, были в середине 1990–х чуть ли не единственной возможностью сохранить экономику России и всех стран СНГ. Такие схемы предусматривали бартерный обмен продукцией между различными республиками СНГ. К середине 1996 года Украина не заплатила за газ, потребленный в 1995 году, и Сапармурат Ниязов отдал приказ прекратить поставки газа в систему Средняя Азия – Центр, соединявшую туркменские месторождения с Россией.

Туркменские газовики не решились ослушаться президента, поскольку в странах экс–СССР, за исключением Украины с ее политическим и экономическим беспределом, спорить с президентом – недопустимая роскошь. Политическая воля при принятии решений в странах Содружества перевешивала экономические расчеты, технологические и экологические риски. Специалистам оставалось лишь жалеть об очередной упущенной коммерческой выгоде. Как, например, это было в случае отказа от строительства второй ветки Ямал—Европа в пользу трехкратно более затратного Nord Stream.

Проблема заключалась в том, что в Туркмении не было газовых хранилищ, которые позволяли бы накапливать топливо, переведя систему добычи в стране в автономный режим. Приказ президента был исполнен в считаные часы. Как следствие, газодобывающая отрасль Туркмении потеряла половину своей способности добывать газ: многие промысловые скважины просто были залиты цементом, а изнутри затоплены грунтовыми водами, их буровые установки навсегда вышли из строя и не подлежали восстановлению.

Как рассказал мне экс–вице–премьер Туркмении, просивший не называть его имени, добыча в стране в те несколько дней упала наполовину и на протяжении многих лет не восстанавливалась в прежнем объеме. Туркменбаши Ниязов не получил денег и на долгие восемь лет изменил схему поставок газа из Средней Азии – ввел в нее посредника (лишь в 2003 году прямые контракты в Туркмении подпишет за «Газпром» его дочерняя структура ООО «Газэкспорт»).