Газпром. Новое русское оружие

Между страной Газпром и страной Россия – территории их отчасти совпадают – бывают и смешные примеры сходства. Как, например, руководители России не считают для себя возможным ездить вместе с простыми гражданами по улицам Москвы в плотном потоке машин, так и руководители Газпрома не считают для себя возможным ездить с простыми сотрудниками в одном лифте. Справа от центрального входа здания на улице Наметкина для членов правления есть особый лифт, и это неплохо: думается, простые москвичи обрадовались бы, если бы в России не перекрывали для проезда президента каждый день на сорок минут центральные улицы, а построили бы нарочно для любимого руководителя отдельные дороги.

В каждом кабинете сколько-нибудь значимого газпромовского начальника непременно висят портреты президента России Владимира Путина и главы правления Газпрома Алексея Миллера. Но висят эти портреты всегда как будто не всерьез, как бы с каким-то небрежением или даже иронией. Судя по описаниям главного газпромовского здания, которые нам случалось встречать в западноевропейской прессе, европейцы, придумавшие иронию в начале девятнадцатого века, к началу двадцать первого разучились иронию понимать. Западные журналисты пишут, что здание Газпрома мрачное (при том, что оно белое), что у пресс-секретаря Газпрома Сергея Куприянова жестокое лицо (при том, что, не будучи ангелом, конечно, выражение лица Куприянов имеет беззащитное, как часто бывает у близоруких людей).

Между тем, ни один западный корреспондент не обратил внимания, что в кабинете Сергея Куприянова в качестве портрета Путина прикреплена на стене увеличенная и забранная в багет обложка журнала «Шпигель», где Путин в форменной военной шапке смотрит на Европу поверх газовых труб, словно поверх артиллерийских стволов. А портрет главы правления Алексея Миллера висит у Куприянова вместе с рекламой пива Миллер, украшенной слоганом «It’s Miller Time». Удивительная ненаблюдательность.

Мы спрашиваем у замглавы правления Александра Медведева, почему компания Газпром имеет на Западе такой плохой имидж, что приходится для исправления этого имиджа нанимать американские пиар-конторы и спонсировать немецкий футбольный клуб «Шальке 04». Медведев отвечает, что имидж плох будто бы оттого, что большинство статей западных корреспондентов инспирированы конкурентами. Удивительная мнительность.

У других газпромовских начальников портреты Путина и Миллера если и не являются перепечатанным из иностранных изданий карикатурами, то представляют собою фотографию (часто вместе с хозяином кабинета), просто фотографию, вроде семейной, в простом паспарту.

Настоящие портреты, изображающие отцов-основателей, руководителей и вождей, висят в приемной при входе в зал заседаний правления. В тяжелых дубовых рамах, в человеческий рост величиной, писанные маслом по холсту, с мудрыми и добрыми глазами, с судьбоносными документами в руках – советский министр нефтяной и газовой промышленности Алексей Кортунов, его преемники Сабит Оруджев и Василий Динков, последний советский газовый министр и первый глава концерна Газпром Виктор Черномырдин, его преемник Рем Вяхирев. Нынешнего главы Газпрома Алексея Миллера в портретной галерее пока нет. Портрета президента Путина в галерее при входе в зал правления Газпрома тоже конечно нет. Потому что для страны Газпром президент Путин никто – так, глава другого государства.

Рецепт счастья

Если же посмотреть, как в стране Газпром живут люди, то люди живут неплохо. Лучше, чем в целом по России: деятельно и счастливо, трезво, весело и небедно. С газпромовским инженером мы летим на вертолете вглубь полуострова Ямал, на Байдарацкую губу, на берег Ледовитого океана, туда, где строится городок газовиков, долженствующих проложить по тундре участок газопровода и построить посреди пустоты компрессорную станцию. Мы поругались с вертолетчиками. На этот раз свободного вертолета компании «Газпромавиа» нам не досталось, и мы вынуждены были воспользоваться услугами местной авиационной компании «Ямал». Командир обшарпанного Ми-8 сначала сказал нам, что к Северному Ледовитому океану не полетит, потому что там, дескать, нет погоды. Мы попросили его показать метеосводки, и он отвечал: «Ну, ладно, есть погода». Потом командир заявил, что не полетит к Северному Ледовитому океану, потому что у него до океана не хватит горючего. Мы попросили его показать приборы и особенно датчик топлива. «Ну, ладно, полечу», – отвечал командир, которому просто было лень лететь четыре часа над тундрой и наплевать, что завтра у людей там в лагере окончатся еда и солярка, чтобы отапливать строительные вагончики, в которых люди живут.

Инженер, с которым мы летим, говорит, что газпромовские вертолетчики никаких подобных капризов не позволили бы себе никогда в жизни. Люди у них работают честно.