Газыри

«Да?! — переспросил Гаврила с интонацией начинающего, но уже достаточно поднаторевшего правдоискателя. — А кто мне в прошлом году доказывал, что это — скифские курганы, под ним похоронены богатыри и герои, и можно на ночь кувшин на курган поставить, в него опустится душа богатыря. Тогда можно домой кувшин принести, сесть возле него тихонько… ну, или ночью, когда все спят. С богатырем даже можно поразговаривать… кто это говорил, кто?!»

«Ым-м-м, — протянул я на черкесский манер, словно отдавая дань древней легенде, о которой напомнил внук. — Видишь ли… тут дело такое… такое дело…»

«Ну, какое, какое?» — продолжал он настаивать. «То было на Кубани, там нету шахт. В Адыгее. А скифские курганы пока остались… Это разные вещи, как говорится… совсем разные…»

Я словно в чем-то нехотя оправдывался. Вяло-вяло!..

А скорость, почти космическую, и правда, потому что в долю секунды тут где только не случится побывать — не только в другом краю или в другой стране, но на планете на соседней, в дальних мирах, на скопление которых когда-то глядел в мощный телескоп, БТА — большой телескоп азимутальный — у астрофизиков за Зеленчуком, под Архызом, так вот — этот проникающий всюду напор приобрели вдруг совсем другие, другие мысли: а что, мол, что? Мальчишка даже не подозревает, насколько прав, он ведь в самую точку… ведь так оно и есть, да! Уже оплывают холмы над богатырями и над героями только что отшумевшей шахтерской революции… и в самом деле были богатыри? И в самом деле — герои?.. Или обычные горлопаны и путаники, «заблудшие без отпущения греха» простофили, чьими загорбками все, кому не лень, так ловко воспользовались: и чужие аналитики, и родные прохиндеи, и давно ждавшие своего часа ребятки из «пятой колонны», в которой первых от вторых трудно отличить… И вот они еще живы, богатыри сырого и холодного подземелья, герои черной шахтерской преисподней, где удушает не запах серы, а заживо сжигает метан, — они еще живы, но дело, которое сперва в Воркуте, а потом уже в Междуреченске начали, давно скончалось в судорогах и корчах… мало, мало того!

«Сам тогда принес большую такую книгу о курганах, и мы глядели, — продолжал настаивать внук. — Какие они и что в них находят… а то я не вижу: это самый настоящий курган.»

«М-может быть, — бормотал я. — Может быть…»

«Не „может“, а точно! — внук торжествовал. — Сам говорил: почему не признаться, если ты понял, что не прав? Признать неправоту, говорил, значит, благородство проявить… честный поступок совершить, ну, говорил?»

«Угу, — мычал я, — угу…»