Газзаев

«Людей, на поддержку которых опираюсь в своей работе, — говорит Валерий Георгиевич, — я не могу называть помощниками. Это — мои сподвижники, соратники, самые близкие друзья. Им обязан всеми достижениями, которых удалось добиться в ЦСКА. Ведь не все смогли пройти в одной связке — кто-то отсеялся, не выдержав высоких требований и напряжения в работе. Остались только люди, преданные своему делу, нашей общей идее».

Среди них — тренер команды Николай Латыш, которого судьба свела с Газзаевым более четверти века назад. Их отношения — подлинная мужская дружба, которая зародилась в московском «Динамо» севидовского призыва. И возникла она в результате жесткой мужской стычки — камень на камень — во время тренировочной игры.

Не любит Латыш громких слов, поэтому не претендует на то, чтобы его биографию олицетворяли с историей отечественного футбола последних десятилетий. Однако в жизни его воплотились многие характерные черты целой эпохи.

Родился на Украине, в городе Александрия Кировоградской области. Отец — рабочий завода, мама — швея. Сокрушается Николай Иванович: не удалось как следует пожить для родителей — довольно рано ушли из жизни. Мама — после тяжелой болезни, отец — спустя несколько лет, так и не пережив утрату.

За неброской манерой общения, походкой, жестами угадывается в Латыше тот тип людей, кого в народе называют самородками. И ведь действительно в детстве футболу его никто серьезно не учил. В школе агитаторов футбольных секций не жаловали (футболисты всегда вызывали у учителей сомнение), поэтому откликнулся на приглашение заняться ручным мячом. Может, и получился бы из него знатный гандболист, если бы друг — Толя Шелест — не попросил сыграть за дворовую команду «Ласточка» в турнире «Кожаный мяч». Пробились в финал соревнований, который прошел в Донецке, заняли призовое место.

И пошло. Приняли в местную заводскую команду «Трудовые резервы», параллельно определили учиться на слесаря, положили стипендию в размере 23 рублей 50 копеек — существенный вклад в бюджет семьи, в которой росли еще двое детей, а отец с мамой получали тогда рублей по шестьдесят. Затем последовало приглашение в александрийский «Шахтер», позднее — в кировоградскую «Звезду».

В жизни каждого человека бывают минуты, после которых он начинает ощущать свою состоятельность. В начальные годы своей футбольной карьеры пережил такой эпизод и Латыш. Однажды, во время зимних тренировочных сборов, посреди пути безнадежно сломался автобус, в котором ехала команда. Одеты все легко, на улице мороз, а до базы более десяти километров. Принял тогда тренер решение: добираемся бегом. По пути стали ловить попутки. Но поскольку Николай был в команде новичком, распоряжения тренера ослушаться не посмел. Всю дорогу пронимала ледяная вьюга. Полностью выбился из сил, но добежал. Запомнились обращенные к команде слова тренера: «Не знаю еще, какие из вас выйдут футболисты, но этот парень играть будет».

В 1976 году Николая пригласил в донецкий «Шахтер» Владимир Максимович Сальков. Личность легендарная, бессменный лидер команды горняков в шестидесятых годах, двукратный обладатель Кубка СССР. Ну а ныне — спортивный директор футбольного клуба ЦСКА.

Сначала, как водится, взяли в «дубль». В «основу» выпустили на замену, и сразу же забил два мяча. Фартовым футболистом вошел в большой футбол Николай Латыш. Но не только везение определило его футбольную карьеру. Быстрый, техничный и выносливый, он умел мгновенно и правильно оценивать самые сложные игровые ситуации. Не занимать ему было решительности и смелости. Универсальный игрок, одинаково эффективно действовавший и в задней линии, и в полузащите, и под нападающими, он обладал редким качеством — поставленным ударом с обеих ног.

В конце сезона 1978 года одно за другим последовало сразу три приглашения. Да каких! Сначала от Константина Ивановича Бескова, возглавлявшего в ту пору московский «Спартак». Пока Николай размышлял, приехал посланец от Александра Александровича Севидова — более настойчивый, с конкретными предложениями. Согласился, но с одним условием: «В Москву поеду, если Юру Резника возьмете». Как же в столице без друга?

Буквально через два часа поступил ответ от Севидова: «Резника тоже берем».

Пока заканчивал сезон и готовился к переезду, прибыл гонец от Валерия Васильевича Лобановского: «Едем в киевское „Динамо“». Пришлось отказать, так как переход в московский клуб был уже оформлен. Сказать, что представитель Лобановского сокрушался, — значит ничего не сказать. «Ты представляешь, что со мной будет, если я приеду с пустыми руками?»

Ничего не мог ответить на это Латыш, который тоже не знал, что его ждет в Москве. Как мы уже говорили, в 1979 году динамовцы не успели толком начать сезон, как из команды выжили Александра Александровича Севидова. Эта некрасивая история оставила след в душе на всю жизнь. Ведь Севидова в команде не просто любили — его боготворили, им гордились: образованный, тактичный, настоящий интеллигент.