ГД. Книга 5 (СИ)

— О, нет, Бетси, требуется чайный сервиз подходящий к случаю, а потому исключительно голубой, несомненно легкий принт и ажурная отделка… ммм… принеси из кладовой сервиз от "Тиффани".

Я невольно улыбнулась, и перешла к продолжению чтения конспекта, который некогда вела по приказу матушки, записывая ее наставления.

"Слугам запрещено самим заговаривать с хозяевами".

Распахнулась дверь, заглянула Бетси и спросила:

— Мисс Ваерти, ну как, закончили?

Я с тоской посмотрела на идеальный белоснежный лист бумаги с дорогим теснением, на котором пока что имелась всего одна фраза "Дорогая матушка…".

— Я в процессе, — нервно солгала горничной.

Бетси кивнула и унеслась в кладовую.

Мне же пришлось вернуться к конспекту, который во времена моей юности уже был весьма фривольно назван Заунывным трактатом.

"Служащие никогда не должны излагать свое мнение работодателям".

— Мисс Ваерти, — миссис Макстон появилась в незакрытых Бетси дверях, — вы наденете голубое платье, расшитое васильками. И не спорьте!

Я не стала спорить, отчетливо зная, что это бессмысленно. Радовал лишь один факт — во всем этом не принимала участие леди Давернетти, а потому страшного мы, можно сказать, уже избежали.

"Слуги никогда не должны разговаривать с другим слугой в присутствии работодателя".

— Но миссис Макстон, — Бетси с коробкой содержащей фарфоровый сервиз, показалась в дверях, — это платье прислала леди Давернетти! А вы помните, каким было прошлое платье, пошитое по эскизу леди Давернетти!

Что?!

— Бетсалин, — очень отчетливо и гневно произнесла миссис Макстон, — ступай на кухню!

Горничная юркнула прочь, а мне же достался невозмутимый вопрос:

— Как продвигается дело с написанием письма вашей матушке?

— Определенно весьма скверно, — с грустью призналась я.

— Мм, а что это вы читаете?

Домоправительница быстро пересекла пространство еще частично разгромленного кабинета, взяла со стола мой конспект, и с интересом вчиталась в его содержимое.

— О, а ваша матушка определенно является женщиной, знающей толк в ведении домашнего хозяйства.

— Да, это так, — я с трудом подавила тяжелый вздох.

Миссис Макстон с нескрываемой жалостью посмотрела на меня и высказала свое мнение:

— Мисс Ваерти, боюсь, от этого письма не будет никакого толка.

Вероятно, она была права, и все же…

— Я хочу хотя бы объяснить, — прошептала едва слышно.

Отрицательно покачав головой, моя добрая экономка, сделала неожиданно чудовищное признание:

— Все ваши письма родным сжигались прямо на серебряном подносе для корреспонденции. Их письма к вам постигала та же участь.

Я стоически выдержала и этот удар. Лишь села ровнее, да задышала чаще, пытаясь сдержать слезы.

Обойдя стол, миссис Макстон успокаивающе коснулась моей ладони, а затем тихо признались:

— Мы поняли это не сразу, ведь, как вам известно, мисс Ваерти, профессор поступал так со многими письмами.

Это было мне известно. Лорд Стентон относился к тем драконам, которые никогда не меняли принятые решения, а потому неугодные ему не имели никакой возможности оправдаться письменно — послания сгорали, едва их переносили за порог дома. И в умении сжигать дотла профессору не было равных — утренние и вечерние газеты, важные письма, послания от коллег оставались нетронутыми, а неугодные письма становились пеплом, неспособным воспламенить ничего более. Помнится, первое время я с живейшим интересом наблюдала за подобными явлениями на подносе для корреспонденции, и как-то даже была застигнута профессором за крайне нетривиальным занятием — попыткой зажечь свечу от горящих ярких пламенем писем.

"Моя дорогая Бель, — произнес тогда профессор, — мне всегда казалось, что вам есть чем заняться в моем доме".

О, да, занятий было превеликое множество, но, воистину, знай я тогда, что на этом подносе, возможно, сгорают письма от моих родителей, я повела бы себя не столь беспечно.

— Я должна объяснить, — проговорила, сжимая перо и глядя на белоснежный лист, — должна…

Миссис Макстон, постояв некоторое время молча, мягко произнесла:

— Мисс Ваерти, возможно, вам тогда стоит сообщить родителям о своей помолвке?

Тяжело вздохнув, в сотый раз напомнила:

— Миссис Макстон, это не помолвка, это отвлекающий маневр, и вам об этом превосходно известно.

— Известно, — не стала спорить экономка, — но пусть об этом остается известно лишь мне, вам и остальным жителям этого дома.

И тут в дверь вновь заглянула Бетси и сообщила:

— Миссис Макстон, эта коварная женщина обманула вас самым коварным образом. Вы видели это платье?

— Несомненно, видела, Бетсалин! — возмутилась домоправительница. — Разве я могла бы его одобрить не посмотрев?

Ничуть не испугавшись грозного вида миссис Макстон, горничная язвительно посоветовала:

— А вы бы надели очки, да посмотрели бы внимательнее. Мисс Ваерти, однотонное синее платье?