ГД. Книга вторая (СИ)

Мы же с мистером Уолланом обнаружили, что сам мистер Тодс стоит, изумленно хлопая ресницами и явно не понимая, что же там может быть такое.

Зато почти сразу появилась та, кто что-то определенно знал.

- Что вы себе позволяете?! - ее возмущенный голос звонким эхом разнесся по оранжерее.

А следом мы все увидели… миссис Тодс. Это была красивая женщина лет пятидесяти, с удивительно правильными чертами лица, нежной кожей, светлыми, присобранными по старинной манере, прямо как у миссис Макстон волосами, и кружевным чепцом, все это прикрывающим. Голубые глаза казавшейся с виду обычной женщины, сверкали яростью, красивые ладони сжаты в кулаки, на лице выражение гнева, который миссис даже не пыталась скрыть.

Но я едва ли обратила внимание на ее возмущение, ощутив, как от тревоги сжалось сердце. Тревога была обоснована - моей домоправительницы не было видно.

И весь гнев миссис Тодс был сметен невольно вырвавшимся:

- Если вы посмели хоть пальцем тронуть миссис Макстон!..

И тревога лишь усилилась, едва до того разгневанная миссис Тодс остановилась, стремительно бледнея.

- Я… - начала было она.

Дальнейшее я даже не стала слушать – подхватив юбки, я опрометью бросилась в чужой дом, заставив отпрянуть с пути одну из покидающих оранжерею работниц, стремительно поднялась в жилую часть дома на втором этаже, тяжело дыша, огляделась, поискала двери хозяйских покоев и ворвалась в малую гостиную.

Там, сидя на диване с неестественно прямой спиной и изображая чаепитие без чашки в руках, с совершенно стеклянным взглядом сидела миссис Макстон.

- Vocationem release! - выкрикнула я заклинание освобождения.

И рухнула на пол, удержавшись в полусидячем положении только за счет того, что успела ухватиться за подлокотник кресла.

Миссис Макстон же удивленно моргнула, приходя в себя, затем посмотрела на собственные руки, одна из которых удерживала невидимую и несуществующую чашку, вторая придерживала невидимое и несуществующее блюдце, а затем медленно повернула голову, потрясенно глядя на меня.

Посмотреть, боюсь, было на что - старая магическая школа, за все заклинания приходится платить кровью, она у меня и хлынула.

- Мисс Ваерти! - подскочив и доставая платок, воскликнула миссис Макстон.

К тому моменту как следом за мной поднялась миссис Тодс, я была в крови и ярости. По локоть в крови, и безмерно в ярости.

- Я, - женщина остановилась в дверях, переводя напряженный взгляд с меня на схватившую уже полотенце со столика миссис Макстон, - я… не знала, что ваша прислуга так дорога для вас.

Наверное, будь у меня силы, я бы сейчас просто придушила ее!

Но был способ гораздо лучше – мой адвокат.

- У меня нет прислуги, у меня есть мои близкие люди, практически моя семья! – прошипела я, меняя давно мокрый насквозь платок, на поданное миссис Макстон полотенце. - А вот у вас нет ни чести, ни достоинства, ни совести!

Она открыла было рот, но тут же его захлопнула, плотно сомкнув губы. Секунду на меня смотрели свысока, а затем магиня уверенно произнесла:

- У меня есть связи в полиции, мисс Ваерти.

- А у меня есть адвокат, миссис Тодс! - я сумела подняться. - И неоспоримые доказательства применения вами запрещенной магии!

Женщина несколько замялась, но меня было не остановить - она не имела никакого права, ни морального, ни этического, ни тем более правового применять магию относительно миссис Макстон! Потому что это старая магическая школа – и для того, чтобы снять такое заклинание у мага, рискнувшего на такой шаг, есть всего несколько минут, и нет гарантий того, что ему самому подобное не аукнется. К сожалению, я даже не могла предсказать сейчас, когда остановится мое кровотечение - кровь продолжала хлестать так, что уже и полотенце вскорости можно будет выжимать.

Но если последствия лично для себя я предсказать не могла, то последствия для миссис Тодс вполне - применение магии подобного уровня к неспособным защититься не одаренным магически людям - нарушение закона! Основательное нарушение закона! А то что она сделала… слишком легко, я даже магического эха не уловила, слишком просто… И мне как-то очень вовремя вспомнилось, что работники оранжереи, перепугавшись до смерти призрачных гончих, не покинули свое рабочее место. Они продолжали работать!

- Ппппослушайте, - нервно начала миссис Тодс, - я, думаю, мы сможем договориться… я…

- А я так не думаю, - прозвучал за ее спиной голос профессора Наруа. – Conpedibus!

Заклинание оков мгновенно сковало руки миссис Тодс призрачными синевато-дымчатыми наручниками, и кровь, которая продолжала хлестать из моего носа… ослабла. Поток ослаб. А я поняла, что все это время, пока она стояла в дверях, магиня продолжала воздействовать на меня. Не убивая, нет, но ослабляя до предела!

- Дорогая! – раздался встревоженный голос мистера Тодса. - Мистер Нарелл, что происходит?!

Но профессор, не отвечая на его вопрос, стремительно вошел в малую гостиную, подхватил меня на руки и унес из этого жуткого места прямо в дом напротив – доктор Эньо очень удачно жил практически по-соседству.

***