Где бьется сердце Петербурга? Доходные дома в историях и фотографиях

Прекрасен и потолок последнего этажа с его модильонами и ионикой. Поразительно, но на последних этажах гораздо больше оригинальных элементов сохраняется в первозданном виде.

Не менее удивительными были и жильцы этого дома. Помимо хозяев Кривдиных, поселившихся на третьем этаже, здесь проживал и писатель Алексей Михайлович Ремизов, один из самых ярких представителей русского символизма. Именно в столице талантливому писателю удалось по-настоящему раскрыться. В Петербурге публикуются его сказки и легенды «Лимонарь, сиречь: Луг духовный», «Посолонь», «Докука и балагурье», «Николины притчи», роман «Пруд» и повести «Часы», «Пятая язва». Был востребован Алексей Михайлович и в театре Веры Комиссаржевской, где по его произведению «Бесовское действо» были поставлены театральные действа. Во времена Гражданской войны Ремизов уехал на лечение в Берлин, но на самом деле он попросту бежал. Из Германии он вскоре переедет в Париж, где и проживет остаток жизни.

Здесь же квартировала и другая легендарная личность богемного Петербурга – русская поэтесса Паллада Олимповна Богданова-Бельская. Дочь генерал-майора Олимпия Старынкевича, она стала яркой фигурой светской тусовки и завсегдатаем артистического кафе «Бродячая собака». Прославилась в столице Паллада Олимповна после того, как сразу двое мужчин, узнав о том, что у их возлюбленной был другой, застрелились. Ей писали поэмы и стихи, одаривали подарками – настолько сильна была ее власть над мужчинами. В своей квартире Паллада Олимповна любила принимать гостей, часто устраивала посиделки с друзьями и ухажерами. После революции она уезжает в Ялту, но вскоре возвращается. Удивительно, но пока ленинградцы обитали в коммуналках, Паллада Олимповна проживала в 4-комнатной квартире на Васильевском острове, продолжала крутить любовные интриги и прожила до глубокой старости. Вот как описывал нашу героиню поэт, выступавший на вечерах в кафе «Бродячая собака», Михаил Алексеевич Кузмин:

А!..

Не забыта и Паллада

В титулованном кругу,

Словно древняя дриада,

Что резвится на лугу,

Ей любовь одна отрада,

И где надо и не надо

Не ответит, не ответит, не ответит «не могу»!

Последний дом Распутина

На одной из старейших улиц Петербурга, улице Гороховой, под номером 64 находится ничем особо не примечательный пятиэтажный доходный дом Бадаевой и Тимофеевой. Доминирующим украшением дома, построенного в 1902 году, выступает круглый эркер с расположенным прямо под ним маскароном бога Гермеса.

Главное парадное также не изобилует изысками. Кованые ограждения, типовая харьковская метлахская плитка на полу, ленты меандра с листьями лавра на стенках. Важной деталью парадного является уцелевший цветочный витраж производства «Франк и Ко», расположившийся на вытянутом прямоугольном окне. Но самое интересное в этом доме нас ждет во втором парадном, которое находится во дворе. Здесь в квартире на втором этаже до самой гибели жил Григорий Ефимович Распутин вместе со своими дочерями. Квартира арендовалась за счет императорской семьи. Именно в этом доме принимались судьбоносные решения не только для чиновников и генералов, но и для страны в целом. Когда здесь поселился старец, дом превратился в настоящее место паломничества. На прием к Григорию Ефимовичу стремился попасть не только бедный обиженный люд, но и министры, руководящие страной. Вот как описывала происходящее здесь подруга Распутина Елена Францевна Джанумова:

«В квартире с утра до вечера толкутся представители всех слоев населения. Крестьяне, ходоки в валенках и дубленых полушубках просят помочь миру в какой-то вражде с помещиком. Дама в глубоком трауре, с заплаканными глазами, хватает за руки «отца» и, всхлипывая, просит о чем-то. Военный в блестящем мундире одного из гвардейских полков скромно ждет своей очереди. Вот какой-то человек с обрюзгшим лицом входит в переднюю в сопровождении лакея в меховой пелерине. Это какой-то банкир по спешному делу. Его принимают без очереди. Какие-то польские беженки, студенты, монашки с котомками и фрейлины императрицы. Салопницы и дамы в костюмах Пакена и Дусе. Истерически плачет какая-то женщина, звучит телефон. То здесь, то там появляется высокая фигура в мягких сапогах и шелковой косоворотке. Пронизывающе смотрят глубоко сидящие глаза».

Есть и другие воспоминания о происходящем в этом доме, которые очень красочно описывает начальник императорской дворцовой охраны Александр Иванович Спиридонов:

«В квартире Распутина, в его приемной с утра толпилось много народа. Люди всяких званий. Больше всего дам. Бывали священники, иногда даже офицеры, очень молодые. Много несчастных.

Распутин выходил в приемную и обходил просителей. Расспрашивал, давал советы, принимал письменные просьбы, все очень участливо, внимательно. Иногда шарил у себя в карманах и совал просительнице деньги.