Где бьется сердце Петербурга? Доходные дома в историях и фотографиях

Дом, построенный в 1901 году, представляет собой отличный образец поздней эклектики. Цокольный этаж отделан рельефной штукатуркой. От первого этажа и до самого карниза дом облицован дорогостоящим кирпичом. Для того чтобы фасад дома не смотрелся слишком утилитарно, Густав Густавович разбавляет кирпичную кладку оконными наличниками с гладкой штукатуркой и добавляет прямоугольные эркеры, которые завершаются щипцами. Два симметричных фасада со стороны Большой Зелениной и Барочной улиц сходятся в изящном круглом эркере, стилизованном под средневековую башню с шатровой кровлей. Несмотря на то что с улицы дом вызывает восторженную реакцию неравнодушных прохожих, в парадном их ждет полное разочарование. Не знаю, проходил ли в доме капитальный ремонт в советское время, но в парадном, кроме выкрашенных в чудовищный зеленый цвет стен и сохранившихся кованых ограждений лестниц с бутонами цветов, больше и нечего смотреть. Вот такой он, дом Рапунцель изнутри.

Дом князя Лейхтенбергского

Не только купцы, промышленники да архитекторы строили доходные дома. Вложиться в столь прибыльное дело и получать доход до конца дней стремились абсолютно все, даже близкие родственники императорской семьи. Вот и внук великой княгини Марии Николаевны герцог Николай Николаевич Лейхтенбергский построил несколько зданий под сдачу. Самым ярким из всех стал дом по улице Большая Зеленина, 28, построенный архитектором Фридрихом фон Постельсом в 1905 году.

Пятиэтажный дом стал одной из главных достопримечательностей Петроградской стороны и прекрасным образцом модерна в Петербурге. Симметричный фасад отделан шероховатой штукатуркой, которую разбавляют лепные входные порталы, выполненные в морских мотивах, белые оконные наличники и такого же цвета пенящиеся волны по обе стороны окон. Но самым ценным элементом декора этого дома стал уникальный, огромный по своим размерам мозаичный фриз, выполненный в мастерской выдающегося художника-мозаиста Владимира Александровича Фролова. Именно он создал невероятные мозаичные панно Морского собора в Кронштадте, станций московского метро, Спаса на Крови и множество других.

По задумке автора пять мозаичных панно, находящихся между огромными окнами мастерских пятого этажа, сольются в единую картину с перетекающей историей.

Здесь изображены пейзажи гор и рек, а также бескрайняя морская гладь со множеством кораблей и дымящиеся трубы огромных заводов на просторных полях.

В парадном же вестибюле сохранился узорчатый ковер метлахской плитки и финская печь знаменитого завода «Або». На лестничной ограде расположился диковинный растительный орнамент в стиле раннего модерна, а на межэтажных площадках установлены огромных размеров окна. Самая странная находка притаилась на пятом этаже. В советские годы ради уплотнения из высокого пятого этажа сделали сразу два, и, чтобы у жильцов добавочного шестого была собственная лестница, сюда установили чугунную винтовую лестницу, которая смотрится невероятно нелепо.

Благодаря невероятно просторным и светлым квартирам пятого этажа дом Лейхтенбергского стал любимым домом многих людей творческих профессий, которые обустраивали здесь свои мастерские. Например, скульптор-анималист Артемий Лаврентьевич Обер. Именно благодаря этому человеку в Петербурге появились настоящие символы города: орел на здании «Зингеръ», два бронзовых медведя-фонаря у главного входа завода Курта Зигеля на улице Достоевской и утраченный орел на крыше дома Барановской.

Владелец дома, Светлейший герцог Николай Николаевич Лейхтенбергский, посвятил себя военной службе в Преображенском полку, а его семья проживала в собственном особняке на Каменноостровском проспекте. Николай Николаевич даже стал героем Первой мировой войны, отличившись в одном из боев необычайной смелостью.

После переворота, устроенного большевиками, Лейхтенбергский был одним из активных участников белого движения и являлся одним из лидеров киевских монархистов. После поражения в Гражданской войне, потеряв все свое имущество в России, герцог уедет в эмиграцию и проведет остаток дней на юге Франции в своем фамильном имении Рут.

Дом трех Бенуа