Где будет труп

— Что ну? Я не обратил внимания. Никогда не обращаю внимания на баб.

— Теперь скажите, Поллок, вы видели кого-нибудь еще на берегу в то утро?

— Ни единой души.

— Вы всегда шли в виду берега?

— Да.

— И не видели никого, кроме этой женщины и лежащего мужчины?

— Я разве не сказал? Не видал никого.

— А этот мужчина на Утюге? Когда вы его впервые увидели, он лежал?

— Ага, лежал.

— А когда вы его заметили?

— Как он стал заметен, так я его сразу и заметил.

— Когда это было?

— Будто я все по минутам помню. Может, без четверти два, может, без десяти. Я записей для пылиции не вел. Своим делом занимался, и другим неплохо бы так поступать.

— Каким делом?

— Шел на чертовой лодке. Вот каким делом!

— Как бы то ни было, вы увидели мужчину раньше, чем женщину, и тогда он лежал на скале. Как вы считаете, он был мертв, когда вы его впервые увидели?

— Откуда мне знать, мертвый или не мертвый? Он мне ручкой не махал. А если б махал, я б этого не увидал, поняли? Слишком далеко в море был.

— Но вы сказали, что все время были в виду берега.

— И был. Но берег большой. Его из виду особо не потеряешь. Но это не значит, что я мог видеть на нем каждого дурака, делающего ручкой.

— Ясно. Вы были прямо за Жерновами, так?

— Какая разница, где я был? Я там не раздумывал ни о трупах, ни о бабах с ихними кавалерами. Мне там было чем заняться, вместо чтоб сидеть и пялиться на купальщиков.

— Чем же?

— Это мое дело.

— То есть ваше дело, каким бы оно ни было, требовало вашего присутствия в море за Жерновами?

Поллок упрямо молчал.

— С вами на лодке кто-то был?

— Нет, не был.

— А что тогда делал в это время ваш внук?

— А, он-то? Да со мной был. Я думал, вы спрашиваете про кого другого, кого там быть не должно было.

— Что вы имеете в виду?

— Только то, что в пылиции одни дураки служат, а больше ничего.

— Где ваш внук?

— В Корке. В прошлую субботу уехал, н-да.

— В Корке, значит. Сбывает контрабанду в Ирландию?

Мистер Поллок обильно сплюнул.

— Нет конечно. Поехал по делу. Моему делу!

— Очень уж загадочное это ваше дело, Поллок. Вы бы поостереглись. Когда ваш внук вернется, нам нужно будет с ним побеседовать. Так вы говорите, молодая леди увидела вас, когда вы подошли к берегу, а потом вы опять ушли в море.

— А что?

— Зачем вы заходили в бухту?

— Это мое дело, так?

Суперинтендант сдался.

— Вы можете по крайней мере сказать, видели ли кого-нибудь, идущего вдоль берега между вашим домом и Утюгом?

— Могу. Никого не видал. До без четверти два — точно. А после — не могу поклясться ни что видел, ни что не видел, потому что занимался своим делом, говорю же.

— Вы не видели поблизости другой лодки?

— Нет.

— Очень хорошо. Если ваша память в ближайшие дни прояснится, лучше дайте нам об этом знать.

Мистер Поллок пробормотал что-то нелестное и удалился.

— Его не назовешь милым старичком, — заметил Уимзи.

— Старый прохвост, — сказал суперинтендант Глейшер. — И хуже всего то, что ни единому его слову нельзя верить. Хотел бы я знать, чем он там по правде занимался.

— Может быть, убивал Поля Алексиса? — предположил инспектор.

— Или за мзду доставлял убийцу к месту преступления, — добавил Уимзи. — Это более вероятно. Какой у него мог быть мотив для убийства Алексиса?

— Не стоит забывать, милорд, о тех трехстах фунтах. Знаю — я сам говорил, что это самоубийство, и до сих пор так думаю, но теперь для убийства появился гораздо лучший мотив.

— Это если допустить, что Поллок знал о трехстах фунтах. Но откуда?

— Смотрите, — сказал суперинтендант. — Положим, Алексис хотел покинуть Англию.

— Это и я говорю, — вставил Ампелти.

— И положим, он нанял Поллока, чтоб тот подобрал его где-то недалеко от берега и отвез на яхту или что-то такое. И предположим, что, расплачиваясь с Поллоком, он случайно показал ему остальные деньги. Разве не мог Поллок высадить его на берег, зарезать и удрать с деньгами?

— Но зачем? — возразил Ампелти. — Зачем его высаживать? Проще было бы зарезать его на борту и выбросить тело в море.

— Нет, не проще, — живо откликнулся Уимзи. — Инспектор, вы когда-нибудь видели, как режут свинью? Знаете, сколько крови при этом кругом? Если бы Поллок зарезал Алексиса на борту, пришлось бы адски трудиться, отмывая лодку дочиста.

— Совершенно верно, — сказал суперинтендант. — Но как насчет одежды Поллока? Боюсь, нам не хватает улик, чтобы получить ордер и обыскать его дом на предмет пятен крови.

— С просмоленной штормовки кровь смывается в два счета, — заметил Уимзи.

Оба полицейских мрачно согласились.

— А если вы встанете позади человека и перережете ему горло вот так, то у вас есть шанс не слишком забрызгаться. Убийство это или не убийство, но я уверен, что он умер там, где его нашли. И если только вы не будете против, господин суперинтендант, у меня есть маленькая идея, которая может помочь нам точно узнать, убийство это или самоубийство.

Он опять рассказал о своем предложении. Суперинтендант кивнул.

— Не вижу никаких препятствий, милорд. Не исключено, что-нибудь да выйдет. Если честно, мне и самому пришло в голову нечто подобное, можно сказать. Но я не против, чтобы это считалось идеей вашей светлости. Совсем не против.