Где будет труп

Первым давал показания инспектор Ампелти. Он вкратце объяснил, что тело погибшего плотно застряло в глубокой расщелине у дальнего конца рифа, называемого Жерновами, откуда его с большим трудом удалось извлечь с помощью водолазов и драги. В расщелине труп, по всей видимости, оказался из-за сильного волнения на море, наблюдавшегося на прошлой неделе. Обнаружилось, что труп, хотя и значительно раздулся под воздействием образовавшихся внутри газов, не смог всплыть из-за пояса, в который были зашиты 300 фунтов золотом (шум в зале).

Инспектор предъявил пояс и золото (каковые были осмотрены присяжными с любопытством и трепетом), а также найденный у покойного паспорт, в котором недавно была проставлена французская виза. В нагрудном кармане умершего были еще два предмета, представляющих интерес. Первый — фотография очень красивой девушки с русскими чертами лица и жемчужной диадемой на голове. На ней мелким почерком, на вид иностранным, было написано имя «Феодора». Никаких указаний на происхождение фото, как и следов рамки, не было. Снимок сохранился довольно хорошо, так как лежал в одном из отделений добротного кожаного бумажника, который до некоторой степени его защитил. В бумажнике также лежали несколько купюр, марки и обратная половина билета от Уилверкомба до полустанка «Дарли», датированного 18-м июня.

Вторая находка оказалась более загадочной. Это была четвертушка бумаги, исписанная, но так пострадавшая от крови и морской воды, что прочесть ничего не получалось. Листок лежал не в бумажнике, а позади него. То, что можно было разобрать, было написано заглавными печатными буквами фиолетовыми чернилами, которые, хоть и сильно расплылись, все же относительно хорошо перенесли недельное пребывание в воде. Несколько фраз удалось разобрать, однако яснее не стало. Один из абзацев, к примеру, начинался музыкально — SOLFA, — но быстро скатился до TGMZ DXL LKKZM VXI, а конец его скрывало грязно-красное пятно. Ниже шло AIL АХН NZMLF, NAGMJU KG КС и MULBY MS SZLKO, а заключительные слова (возможно, подпись) были такие: UFHA AKTS.

Коронер спросил, не может ли Ампелти пролить свет на этот документ. Тот ответил, что, возможно, это сумеют сделать два свидетеля, и уступил место миссис Лефранк.

Квартирная хозяйка была в страшном волнении, слезах и обильной пудре. Ее спросили, опознала ли она тело. Она ответила, что смогла опознать его по одежде, волосам, бороде и по кольцу, которое покойный всегда носил на левой руке.

— Но про его бедное лицо, — всхлипывала миссис Лефранк, — я ничего сказать не могу, даже его родная мать не смогла бы, а я-то ведь любила его как сына. Эти жуткие твари все лицо ему обглодали! Убей меня гром, если я съем еще хоть одного омара или краба! В былые денечки я съела немало омаров с майонезом, но я же не знала и не удивлюсь, если теперь мне станут сниться кошмары, еще бы, как подумаешь, откуда они берутся, эти чудовища!

Суд содрогнулся, а управляющие «Гранд-отеля» и «Бельвю», сидевшие среди публики, спешно отослали записки каждый своему шеф-повару, категорически запретив готовить крабов и омаров по крайней мере две недели.

Затем миссис Лефранк сообщила, что Алексис нередко получал письма из-за границы и очень много времени тратил на то, чтобы их прочитать и на них ответить. А последнее письмо получил во вторник утром, после чего взволновался и стал какой-то странный. А в среду оплатил все счета и сжег изрядное количество бумаг, а вечером поцеловал ее и туманно упомянул, что в ближайшем будущем, возможно, уедет. А в четверг утром ушел из дому, почти не позавтракав. Не взял с собой никакой одежды, но захватил ключ от двери, словно собирался вернуться.

Ей показали фотографию. Она ее никогда раньше не видела, и ту, кто на ней, тоже не видела, и никогда не слышала, чтобы Алексис упоминал о ком-то по имени Феодора. Она не слышала ни о каких женщинах в его жизни, кроме Лейлы Гарленд, с которой он расстался некоторое время назад, и миссис Уэлдон, с которой он был помолвлен.

После такого заявления все, разумеется, обернулись на миссис Уэлдон. Генри передал ей флакон с нюхательными солями и что-то сказал, а она ответила слабой улыбкой.

Следующей выступила Гарриет Вэйн — она подробно рассказала о том, как нашла труп. Коронер с особым вниманием расспрашивал ее о позе, в которой лежало тело, и о состоянии крови. Гарриет оказалась хорошим свидетелем: натренировавшись на детективных романах, она умела связно излагать подробности такого рода.