Где бы ты ни был, назад не смотри (СИ)

— Есть, так точно! Спасибо, командующий! — громко произносит парень и отдаёт честь, ударяя правым кулаком по груди.

В эту самую секунду из громкоговорителей доносится третий сигнал о начале церемонии зачисления. Эрвин Аккерман спешит занять своё место в первом ряду построения среди друзей, с которыми вырос и вместе сдавал экзамены.

Леви недолго наблюдает за сыном, затем подходит к супруге и сообщает, что ему пора на трибуну. Верена желает удачи и ненадолго задерживает взгляд на его лице. Шрамы уже почти разгладились, остались лишь чуть заметные следы, как напоминания о прошедших битвах. В его волосах блестят несколько седых прядей, тоже едва заметных. И Верена с каким-то умиротворённым спокойствием думает, что, возможно, он и был таким двадцать лет назад, когда сам прощался с прошлым и вверял свою судьбу разведкорпусу, от которого теперь осталась лишь память.

— Спасибо, что пришла, — произносит Леви. — Для него это важно.

Верена не сдерживает улыбку:

— О нет, для него важнее всего, что ты будешь рядом.

— Посмотрим, как он справится. И кстати, Кирштейн сейчас возится с малышнёй, и ждёт на местах для родителей. Забери её, пока он ещё в состоянии с ней справиться.

Леви уходит, и Верена пробирается к первому ряду скамеек, где наблюдают за церемонией семьи новобранцев. Здесь она встречает Жана, которому командующий Леви доверил присматривать за своей дочерью.

— Прости её! Вот же несносная малявка! — Верена забирает девочку, несмотря на все её протесты. — О, ей так нравится сидеть у тебя на плечах!

— Ей, скорее, нравятся мои волосы. Ещё бы немного, и от моей шевелюры ничего не осталось.

Жан Кирштейн, а с недавних пор теперь капитан Кирштейн, несмотря на свой статус, не брезгует возиться с дочерью Аккермана. Да и как тут откажешь самому командующему Леви? Жан обучал многих новобранцев, в том числе и Эрвина, который в нём души не чает. К тому же, Жан остаётся единственным знакомым Леви, который постоянно возвращается на Парадиз…

— Как там наш пацан? — спрашивает он. — Не волнуется? Он молодец. До сих пор не верится, что ему уже тринадцать, и сегодня он впервые официально полетит на УПМ. Казалось бы, совсем недавно мы с ребятами были назначены в отряд Леви…

Когда Жан ударяется в воспоминания о тех днях, его лицо становится то ли печальным, то ли мечтательным, и Верена не решается его тревожить. Тем временем начинается церемония зачисления. С трибуны вещает кто-то из военачальников. Короткая и ясная речь, ничего лишнего.

Верена пытается угомонить свою дочь и усадить её на коленях, но та успокаивается только тогда, когда замечает отца, шагающего перед первым рядом новобранцев. Командующий Леви Аккерман, всё такой же несгибаемый, с тем же проницательным взглядом, рассматривает будущих солдат, поклявшихся служить на благо человечества, и лишь ненадолго он замедляет шаг, затем останавливается напротив своего сына, когда тот, улыбаясь, отдаёт честь, и остальные кадеты, парни и девушки, вторят ему и громко повторяют:

— Посвятим наши сердца! ПОСВЯТИМ НАШИ СЕРДЦА!

Рядом с Вереной застроганный капитан Кирштейн прижимает правый кулак к груди, а её дочь заливисто смеётся под громкие возгласы кадетов. Верена с гордостью смотрит на сына, затем наблюдает, как Леви поднимается на трибуну, чтобы сказать речь, к которой так упорно готовился дома, хотя и делал это уже не раз. Он зачитывал свою речь снова и снова, пока Верена не положила руку ему на плечо и сказала, что всё пройдёт идеально.

И, глядя на него сейчас, в эту самую минуту, она словно не может поверить в то, что этот удивительный человек так изменил её жизнь. Невольно она вспоминает тот день, когда во время очередной вечерней прогулки Леви, обычно спокойный и хладнокровный, нервным жестом вручил ей кольцо.

Наступали сумерки, горизонт пылал рыжим огнём, и мужчина отвернулся вдруг в ту сторону, где садилось солнце. А Верена стояла с кольцом на раскрытой ладони и не могла подобрать нужных слов. Затем он повернулся к ней снова и медленно поднял голову, так что она даже не знала, плакать или смеяться. Он был так невероятно мил и так смущён, глаза и улыбка выдавали все его искренние эмоции, так что Верене пришлось взять себя в руки и ответить, как можно скорее, пока он не начал раздражаться.

В тот же вечер она рассказала ему другую потрясающую новость, потому что уже была полностью уверена, и Леви оказался потрясён до глубины души. Он сказал ей тогда, что она спасла его от уныния и забвения. Вот упрямец. На самом деле, это он подарил ей новую жизнь.

Прежде, пока она бесцельно бродила по земле, мир казался блёклым и пустым. Но неожиданно в её руках оказалось письмо, ожидающее своего адресата, и весь тот серый мир вдруг перевернулся…

Теперь она с гордостью наблюдает, как самые драгоценные в её жизни люди открывают для себя новую потрясающую главу, а её следующей целью останется лишь идти рядом с ними, рука об руку. Как и прежде, как она всегда того желала.