Где бы ты ни скрывалась

Это из-за боли. Она перешла на какой-то другой уровень и, как только я проснулась, налетела на меня, как несущийся поезд. Меня бросало то в жар, то в холод, — наверное, я была почти без сознания, но в какой-то момент в мозгу прояснилось и я четко осознала: все, конец близок.

Ночью у меня началось кровотечение — одеяло пропиталось кровью. Я решила, что Ли, наверное, что-то порвал мне внутри и что я истеку кровью в своей гостевой спальне. Ему даже ничего не надо будет делать — он уже сделал достаточно, я и сама умру.

Несмотря на то что Ли оставил мне еду, я так ослабела, что не могла двигаться, к тому же любое движение вызывало боль. Болело все, но мучительнее всего — живот, внутри.

Я то приходила в сознание, то снова впадала в обморочное состояние, так что даже не очень понимала, где нахожусь. Мне снилось, что я долетела до Нью-Йорка, что сплю я на широкой мягкой кровати в роскошном номере и что из огромных окон видна статуя Свободы, Центральный парк и Эмпайр-стейт-билдинг. Я так наелась за ужином, что у меня болит живот и еще голова, — это потому, что выпила слишком много шампанского.

Когда я пришла в себя — сколько часов прошло? — я даже до конца не понимала, в комнате он или нет. Может быть, он мне тоже снится? Снится, что он схватил меня за волосы, приподнял голову и снова бросил на ковер. Мне снилось, что я лечу, все выше и выше поднимаясь в голубое небо.

— Кэтрин!

Какой у него смешной голос — как будто он говорит со дна колодца. Я сонно улыбнулась.

— Кэтрин, проснись! Открой глаза.

Он сидел на полу рядом со мной, и внезапно в нос мне ударил запах алкоголя. Видимо, Ли вплотную приблизился и дышал на меня перегаром.

— Сука! Проснешься ты или нет?

Боже, помоги мне. Я сука? Смешно. Я хотела расхохотаться, но смогла только хрипло закашляться. Боль тут же отдалась выстрелом в живот.

— Открой глаза, я сказал тебе!

Только один глаз смог приоткрыться, и то лишь на миллиметр. Я увидела что-то блестящее, серебристое, но не могла сфокусировать взгляд настолько, чтобы разглядеть это. Что это?.. Длинное, сверкающее… красивое… лезвие ножа.

Я поняла, что это нож, только после первого пореза. Я не шевельнулась, не издала ни звука. Он хотел, чтобы я стонала и рыдала, а у меня попросту не осталось сил.

Второй порез пришелся на левую руку — если честно, было немного больно, но теплая кровь согрела мою холодную кожу. Затем он начал кромсать меня наотмашь; я слышала, как он шмыгает носом и всхлипывает, и, сделав усилие, открыла оба глаза. Значит, вот как он решил меня убить? А почему бы просто не перерезать мне горло? Или вены на руках? Зачем… так усложнять? Ведь это займет кучу времени…

Я не сопротивлялась. Он сдернул с меня одеяло и начал колоть в ноги.

— Господи Исусе… — пробормотал он, но не остановился. Или остановился? К этому моменту я вообще перестала что-либо соображать.

Я лежала, чувствуя, что ран становится все больше, мелких, и все они кровоточат. На руках, на ногах. И кровь, которая еще оставалась во мне, вытекает на ковер, который когда-то был светло-серым. И кто бы мог подумать?

Вторник, 8 апреля 2008 года

Мы с Кэролин наконец-то занялись отбором персонала на должность разнорабочих и диспетчеров для нашего нового склада. Все шло хорошо, пока в десять утра Кэролин не ввела в комнату очередного кандидата.

Я как раз читала его резюме: Майк Ньюэлл, возраст — тридцать семь лет, раньше в такой должности не работал. Нам требовались работники с опытом, но эта анкета была написана выверенным и грамотным языком, чем выигрышно отличалась от большинства других. Интересно взглянуть на грамотного мистера Ньюэлла. Что там у него за семейное положение? Детей нет, живет на юге Лондона, интересуется мировой историей и электроникой. Мы бы вообще не стали его приглашать, если бы мое внимание не зацепила одна фраза: «Хотя у меня мало опыта в складской работе, у меня есть энтузиазм и желание учиться. Полагаю, что моя преданность делу компании „Льюис фарма“ также должна принести пользу». Энтузиазм, лояльность, желание учиться — это как бальзам на душу менеджеру по персоналу.

Кэролин что-то сказала, обращаясь к вошедшему в комнату мужчине, и я встала из-за стола, чтобы пожать ему руку, растянула губы в приветственной улыбке, — это был сегодня пятый опрашиваемый.

Сердце у меня замерло.

Передо мной стоял Ли.

Как ни в чем не бывало он улыбнулся и пожал мне руку, пока Кэролин суетилась вокруг него как курица. А у меня перед глазами поплыли темные круги, а во рту пересохло так, что я не могла сглотнуть.