Читаем Где бы ты ни скрывалась полностью

Где бы ты ни скрывалась

В окно ударил свет фар подъезжающей машины. Я посмотрела Ли в глаза, и меня охватил ужас. До этого момента я почему-то не боялась. Я сейчас поняла: он точно убьет меня и на этот раз не станет растягивать удовольствие.

Наверное, инстинкт подсказал мне, что делать. Перестав царапаться, я сунула свободную пока руку в карман, быстро вытащила картофельный нож и изо всех сил вонзила его в бок Ли. Он вскрикнул и свалился с меня, осторожно ощупав торчащий в боку нож. Я поползла прочь, в полумраке шаря по ковру в поисках баллончика с дезодорантом и зажигалки. Я схватила их в тот момент, когда его пальцы сжали мою щиколотку.

Изо всех сил лягнула ногой, попав куда надо, потому что Ли взвыл от боли.

Я села на ковре, повернула баллон в сторону воя, нажала на распылитель и щелкнула зажигалкой.

Огненный всполох брызнул через всю гостиную, над скорчившейся на ковре фигурой. Я успела заметить ужас в его глазах, направляя баллон теперь уже прямо ему в лицо, и еще раз нажала на пуск. И вдруг он вспыхнул факелом и упал на спину, крича от боли, прижимая руки к лицу, хлопая себя локтями. Он все кричал и кричал, и изо рта у него вырывалось пламя. Это был самый страшный звук, какой я когда-либо слышала.

Руки у меня тоже были обожжены, и я выронила баллончик. Ли все бился о пол, будто бесноватый, перекатываясь с боку на бок. Когда язычки пламени исчезли, он затих. Лицо было черным от копоти, а вся рубашка истерзана в клочья.

Я, всхлипнув, перевела дух, и тут на лестнице застучали шаги, заглушая стук дождя и завывание включившейся пожарной сигнализации. Дверь распахнулась. В квартиру вбежали двое в форме — всего двое, о чем они там думают? — но до чего же я этим двоим обрадовалась! Как никому и никогда в своей жизни…

Я рухнула на колени и зарыдала во весь голос.

Среда, 4 марта 2009 года

Я сидела на низком парапете около главного здания и смотрела, как Стюарт, выбежав с парковки, стал прикидывать, как бы перебежать улицу, и вот он уже лавирует среди застывших машин, а потом и сам застывает, поскольку на ближайшем светофоре загорелся зеленый и машины тронулись.

Наконец он подбежал ко мне:

— Извини! Я сильно опоздал?

Я покачала головой:

— Нет, там какая-то задержка, начнут только через полчаса. Свидетели все еще ждут в коридоре.

— Она тоже там?

— Да.

Он поцеловал меня сначала в щеку, потом в губы долгим, жадным поцелуем, провел пальцами по моей щеке. Боже, какие холодные…

— Стюарт, ты что, нервничаешь?

— Есть немного. А ты?

— Есть немного.

— Ну ладно, пошли внутрь. Покончим с этой историей раз и навсегда.

Внутри нас ждала Сэм Холланд. Сегодня она выглядела очень элегантно: на ней был строгий брючный костюм и подстриглась. Она уже дала показания утром.

— Ну, Кэти, как ты?

— Спасибо, хорошо.

— Начало опять откладывают, — сказала Сэм Стюарту. — Кажется, мистер Брайтман снова неважно себя чувствует.

— Неужели?

Я почти не слушала их, обводя взглядом толпившихся в коридоре. Где же она?

— Сэм, а где…

— Пошла в туалет.

Стюарт все еще крепко держал меня за руку и, прижав мои пальцы к губам, сказал:

— Иди поищи ее. Встретимся в зале. Не смотри на него. Смотри только на меня, если тебе так будет легче.

— Не волнуйся, — заверила я его, — я больше не сорвусь.

Он отправился в зал занять места, народу было уже полно. А люди шли и шли.

— Я, пожалуй, тоже пойду в зал, — сказала Сэм. — Или тебя подождать?

— Нет-нет, иди. Мне надо сначала найти ее.

Сэм немного помедлила.

— Сегодня он получит от нас сполна, — сказала она.

Я улыбнулась, и она пошла в зал.

В туалете Сильвия стояла около зеркала, вглядываясь в свое отражение.

— Привет, — сказала я.

Она немного подкрасилась, но все равно была очень бледной.

— Кэтрин, я боюсь.

— Понимаю.

— Ты так хорошо выступила вчера. Они тебя слушали.

— И тебя тоже будут слушать.

Лицо Сильвии исказилось от попытки сдержать слезы, я обняла ее. Она вся дрожала, плечи напряглись от ужаса.

— Все хорошо, — сказала я ободряюще. — Бояться его — это вполне нормально. Но знаешь что? Он сам боится в сто раз больше тебя. Теперь сила на твоей стороне. Он больше не опасен, Сильвия. Надо просто потерпеть еще немного, и все будет кончено.

Она отстранилась, размазывая платком слезы и тушь.

— Знаю-знаю. Конечно, ты права. Но все равно… — У нее перехватило горло.

— Ты помнишь, каким голосом он говорил в тот первый день? Помнишь, когда они спросили его имя, а он убеждал их в своей невиновности? Он же пищал! Вот что от него осталось — один слабый писк. Он трус, ничтожество!

Она кивнула, улыбнулась, глубоко вздохнула.

— Можешь не смотреть на него, когда будешь давать показания. Смотри на меня или на Стюарта. Или на Сэм. Мы на твоей стороне. Мы пережили этот кошмар вместе. Правильно?

— Да…

— Тогда пойдем, — сказала я.

— Сейчас, подожди минутку. — Сильвия стерла следы слез с лица, пошарила в сумке и вытащила тюбик помады. Ярко-красной. И накрасила губы недрогнувшей рукой.

Мы отправились в зал.