Где деньги, или Волшебная сила улыбки

Николай Петрович. Посвящается тебе. Хочу ее сделать музыкальным эпиграфом к новой пьесе.

Людмила Павловна. К новой пьесе? Ты же уже пробовал писать пьесу. Хотел помочь своему племяннику Александру, которая ему совершенно не понадобилась.

Николай Петрович. Ну и слава Богу, что Александр сам решил свои проблемы. Но та пьеса издана, ее читают и, кто знает, может она еще кому-то поможет в жизни.

Людмила Павловна. И кому ты на этот раз решил помочь своей пьесой, чья судьба тебя теперь волнует?

Николай Петрович. Ты можешь смеяться, но меня волнует судьба Армена Григоряна и его супруги.

Людмила Павловна. В каком смысле?

Николай Петрович. Ну, ты же сама наблюдаешь уже который месяц по телевидению эту драму его развода с молодой женой Алиной Ресовской.

Людмила Павловна. А чем ты сможешь им помочь или твоя пьеса? Ты же физик. Или ты уже забыл об этом и решил сменить профессию и переквалифицироваться в драматурги?

Николай Петрович. Про физику я тебе говорил, это наука о природе. А природа, она вечна. Ей торопиться некуда.

А тут у людей судьба рушится. Тем более, мне кажется, несправедливо обижена девушка из Киева. У меня в голове, кстати, в последнее время видимо в связи с этой ситуацией навязчиво крутится мелодия песни на стихи Андрея Вознесенского «Плачет девочка в автомате». Правда, девочка Алина уже давно взрослая женщина, тем не менее, почему не попытаться помочь им разобраться в их проблемах, если появилась внутри какая-то надежда, что можно что-то сделать?

Людмила Павловна. И каким же образом ты собираешься им помочь?

Николай Петрович. Ну, ты же видишь, что своим публичным обвинением Алины в краже денег и в продаже трех его квартир Григорян сам себя загнал в угол. Если его кто-нибудь теперь даже убедит, что он не прав, он сейчас наверняка сам не знает, как выйти из этой ситуации без потери собственного лица. И мне кажется, что моя пьеса даст ему такой шанс. А дальше все будет зависеть от него. Захочет ли он этим шансом воспользоваться – это уже его дело.

Людмила Павловна. Мне кажется, эта Алина сама во всем виновата, зачем ей это публичное полоскание их грязного белья?

Николай Петрович. А ты предпочитаешь, чтобы она вела себя, как девочка из песни, «плачущая в автомате»?

Он же просто выкинул ее из своей жизни. Он не оставил ей другого выбора. Своими действиями он и ее загнал в угол. Ей больше ничего не остается, как защищаться. Что она и делает. На мой взгляд, пока весьма успешно. Но она в любой момент может сломаться, если эта травля не прекратится. У нее молодые, крепкие нервы, но всему есть предел.

Людмила Павловна. Ты уверен, что сможешь помочь им твоей пьесой?

Николай Петрович. О какой уверенности ты говоришь? Пока я не уверен даже в том, что мне удастся написать что-то путное. В душе горячее желание написать, а в голове только какие-то обрывки идей, но вот сижу и пробую …. Ты же тоже любишь всем помогать.

Людмила Павловна. Да, я тебя понимаю .…

Николай Петрович. Хочу рассказать тут историю, случившуюся на днях в нашем ЖСК, услышал ее от председателя. Может будет полезна …

Людмила Павловна. А что за история?

Николай Петрович. Знаешь, потерпи, немного. Не хочу пока рассказывать, а то мне писать будет неинтересно. Допишу, узнаешь.

Людмила Павловна. Ну, давай пиши, мне уже самой интересно стало, получится у тебя что-нибудь или нет.

Николай Петрович. Ты бы знала, как мне самому интересно.

Свет на сцене гаснет. Звучит музыка.

Действие первое

Картина вторая

Зажигается свет. На сцене комната в квартире Марка Петровича и Надежды Михайловны Винницких в столице.

Марк Петрович и Надежда Михайловна заканчивая ужин, пьют чай и продолжают ранее начатый разговор.

Марк Петрович. А ты не посмотрела в последней передаче «Все говорят» продолжение истории про Григоряна и Алину?

Надежда Михайловна. Нет. А когда? Я же пришла перед самым твоим приходом. Да и чего там смотреть, когда и так все ясно. Девушка из Киева вышла замуж за пожилого знаменитого актера и режиссера, чтобы воспользоваться его деньгами, квартирой и московской пропиской, а его отправить потом в какую-нибудь психушку.

Марк Петрович. А может быть это любовь?

Надежда Михайловна. Ой, я тебя умоляю. Какая может быть любовь при разнице в возрасте в 47 лет? Вся Москва говорит, что тут один голый расчет и никакой любви.

Марк Петрович. А ты за всю Москву-то не говори. Я, например, так не считаю.