Где я?

– Средненький братец всегда лучше меня чувствовал металл, а сестрицы, те и подавно своего не упустят, – Оррик крякнул, недовольно оглядывая зал. – Ну, где этот сорванец? Фрод хоть и прижимистая сволочь, но не оставлял гостей с засыхающим горлом.

Невеселая история, ничего не скажешь, но типичная для подобных поступков. Месть гораздо чаще направляет нашу дорогу, чем дружба или любовь. Не скажу такого о своем прежнем мире, но здесь, где все не так перепутано, наверное, такие вещи – обыденность.

Оррик хмуро проводил мальчика взглядом, тот с робкой улыбкой нес ему пиво. На мой взгляд, Оррик слегка преувеличивал. Трактир в вечернее время не пустовал, и, хоть для нас тут же нашлись лучшие места, для прочих желающих промочить горло ожидание свободной скамейки затягивалось. Нам, помимо целого стола на четверых, хозяин с барского плеча выделил отдельного паренька, который прислуживал только нам двоим и еще паре столов. Если быть точным, он занимался челночным бегом от нашего стола и до стойки с пивом, едва справляясь с производительностью инквизитора.

– Ну а ты? – брякнул вдруг Оррик, к которому возвращалось благодушное настроение. – Какими ветрами у нас?

Чтобы не показывать растерянность, я уткнулся в свою кружку. Хорошего вина в забегаловке не было, как в общем и плохого, а отвратительное пить не хотелось. Но дело-то в другом: что мне ему ответить? Правду? Соврать? Врать тоже надо уметь, а в прошлой жизни мне врать доводилось не часто. По-мелочи, конечно, сплошь и рядом, но так делают все: я тебе позвоню; сегодня не могу, давай встретимся позже; я замолвлю за тебя словечко. Конечно, кто-то даже звонит или поднимает одно место и принимает участие в жизни другого. Но в абсолютном большинстве случаев тебя так вежливо посылают. И ты это понимаешь, и посылающие это понимают. И приличия вроде как соблюдены.

А целенаправленная ложь – не мой конек. Вот промолчать или не заметить – это ко мне. Каюсь, мог себе позволить. А тут? Что сказать Оррику? Или промолчать?

К счастью, как и большинство людей, Оррик за время моих раздумий успел сам себе все объяснить.

– Не хочешь, не говори, – хлопнул он меня по плечу. – Среди нас таких много: все, что было до трех мечей, никого не касается! Если ты не насильник и не черный колдун, – задумчиво протянул инквизитор, окинув меня профессиональным взглядом. Аура пошла кругами, как будто в озеро бросили камень, но очень скоро все затянуло легкой зеленью, я заметил, что мой собеседник довольно отходчивый человек, хоть и молчун, когда под рукой нет кружки с пивом.

– К епископу надумал идти? – перевел тему Оррик. – Мне Харальд все уши прожужжал.

Тоже хороший вопрос. По идее, все, что хотел, я уже услышал. Да и мой переводчик больше не вышибало при появлении большого количества специфических слов. То ли донастроился, то ли перешел на следующий уровень. К тому же и с речью у меня теперь более-менее – на филолога не поступить, но спросить, как пройти в библиотеку, я смогу. Нужно ли ждать ещё два дня, если от ожидания не будет толку?

– Если честно, пока не решил.

Глава 12

Да все я решил. Чего самому себе врать? Надо идти к епископу в ближайшее время. Воду в ступе можно толочь до бесконечности, а мне нужна определенность.

Чем больше я об этом деле думаю, тем меньше понимаю, каким здесь я боком. Ну допустим, что весь сыр-бор начал Темный Властелин, о котором, попрошу заметить, в предании ни слова. Кем могу оказаться я в скором замесе? Самим Темным? Зеркала у меня тут пока не было, но я и без него знаю, что на эту роль меня не стали бы не то, что смотреть, а даже не пустили в автобус, который везет претендентов на кастинг. Хотя горб и может дать несколько очков в мою пользу. А что могут дать кривые ноги разной длины? И главное, мне сейчас семнадцать. Кстати, а откуда я так уверен, что это мой физиологический возраст? Ладно, об этом лучше потом.

По вышеперечисленным причинам мне вряд ли суждено стать даже правой рукой Тёмного Властелина, как, впрочем, и его левой ногой. На кой ему такие помощники?

Кто еще остаётся? Пока вакантны места с противоположной стороны. И вроде бы дело света мне импонирует больше, но и тут есть неувязка. Если предположить, что я найду идиотов, которые отыщут меч-кладенец, а потом передадут его мне, их чаяниям не суждено сбыться. Потому что герой не сможет срубить башку черной гадине – оружие для его тоненьких ручек слишком тяжелое. Не поднимется у него рука, чисто физически. Такая вот история с географией.

А кому там еще может хромой горбун понадобиться? Бабе Яге? Разве что на жаркое.

С такими забавными мыслями я стоял перед дверью епископа Тука, одного из столпов инквизиции, и нервно переминался с ноги на ногу. Может, его нет сейчас? Постою, подумаю, да и…

– Ну, кто там такой скромный? – отнюдь не старческий голос резанул по ушам через полузакрытую дверь. И это он ещё не орал, а спрашивал. Это профессиональное что ли?