Где кончается мир

То, что Кеннет хоть раз в жизни читал, было маловероятно, но насчёт истории он не ошибся. Всё, что касалось моря, очень интересовало людей на Сент-Килде, так что историю о том, как Иисус ходил по Галилейскому морю, в кирке особенно любили. «И вот его добрый друг Пётр вылезает из лодки и начинает идти по волнам… но потом ему вдруг приходит в голову, что это невозможно, вера покидает его, и он начинает тонуть. Иисусу пришлось протянуть руку, чтобы Пётр не утонул». Паства согласно кивала, с лёгкостью представляя это. Они видели бесчисленное множество качурок, ходящих по воде и даже не погружающих в неё лапы.

Так что Кеннет дразнил Юана: «Ты должен так сделать. Все ж знают, что ты у нас тут святой». И, прежде чем сойти с его рёбер, Кеннет заставил Юана пообещать, что он попробует пройти по морю до Стака Боререй.

Кеннет ловко подгадал время. На следующий день он дождался, пока все начнут работу на скалах, а сам притворился, что растянул мышцу и не может ничего делать. Потом он собрал публику – просто чтобы сильнее унизить Юана, когда тот падёт духом. Конечно, публика эта состояла не из мужчин и не из старших мальчишек, а из младших, маленьких и доверчивых, веривших, что вот-вот увидят «чудо»: Лаклана, Найлла и Дейви.

Куилл и Джон работали вместе. Их верёвка была обвязана вокруг верхушки камня. Это Джон заметила спускающуюся к причалу горстку мальчишек – крупная фигура Кеннета выделялась на фоне тощих младших. Она указала на них Куиллу, и тот повёл носом. Ветер донёс до него запах какой-то злой проделки.

Однако взбираться по верёвке нагруженным птицами – дело небыстрое, особенно если на вершине скалы не поджидает взрослый мужчина, готовый тебя втащить.

– Далеко тебе до земли? – крикнул вниз Куилл, и Джон прикинула, что безопаснее спускаться, чем подниматься. Им пришлось упасть, больно стукнувшись об уступ, и медленно ползти, огибая скалу, к тому месту, куда направилась кучка мальчишек. Они были достаточно близко, чтобы разглядеть ухмылку на лице Кеннета, но недостаточно, чтобы крикнуть и быть услышанными.

Задира же тем временем произносил речь – издевательским, шокированным тоном:

– Я и подумать не мог, что ты такой трус, Юан! Не могу поверить, что ты такой червяк, такая девчонка, такой Фома неверующий. Что ты вовсе не веришь в Господа.

Остальные мальчишки хихикали, но в то же время были обеспокоены и расстроены. Чудо бы их повеселило.

Не ведая о брошенном Кеннетом вызове, Куиллиам осторожно спускался к бухте. Утёс был крутой, и было бы глупо рисковать, поспешив. Так что он всё ещё находился высоко, и с высоты птичьего полёта прекрасно разглядел тот момент, когда Юан поддался на подначивания Кеннета.

Юан просто пошёл по каменистому берегу, покрытому пеной, и вышел на открытую воду.

Море поглотило его.

У Кеннета отвисла челюсть. Он выбросил вперёд руку, словно пытаясь остановить время и повернуть его вспять. Мимо него промчался Лаклан и бросился в море, и Кеннет сделал ещё одно бессмысленное движение другой рукой.

– Я не думал, что он это сделает! – в седьмой раз визжал Кеннет, когда Джон и Куилл кубарем скатились со скалы. – Я не думал!..

Поднялась громадная седьмая волна, и они увидели, как Юан висит, раскинув руки, в прозрачной воде. Потом он снова скрылся, а холод большой волны захлестнул их до бёдер, так что младшие пошатнулись. Он был сокрушительный, этот холод. Мускулы их ног онемели, а с ними и мозги. Мальчишки просто таращились на впадину за валом: сверкающее углубление – пустое, пустое.

Лаклан вынырнул – один. Он огляделся по сторонам, никого не увидел, перевернулся и снова нырнул, взбивая ногами невесомую пену. Когда он снова появился, за шиворот он держал Юана.

Лаклан замер на воде, глядя в сторону берега, прямо как тюлени на пляже в деревне. Он не пытался плыть к ним. Юан заморгал и начал трепыхаться, но Лаклан взял его за лицо и резко велел:

– Смирно будь.

Он считал волны. Когда, оглянувшись через плечо, Лаклан увидел огромный поднимающийся гребень, напоминающий хребет кита, он позволил ему подбросить их с Юаном к Стаку. Любое встречное течение или волна насмерть разбили бы их о скалы.

Но их выбросило на уступ, и волна выскользнула из-под них, оставляя лежать как многоногую и многорукую вздрагивающую от холода морскую звезду.

Юан наконец расплакался – но не из-за Кеннета и даже не из-за испуга или холода, нет. Из-за того, что у него не вышло пройтись по воде.

Кеннет был в ужасе.

– О чём он думал? Идиот! Дурень! Олух! Сыр у него вместо мозгов, что ли? – Он ни на миг не воображал, что Маленький Ангел примет его вызов – поверит хоть на миг, что такое возможно – осмелится быть таким глупым. – Я просто дразнил его! Просто шутил!

Просто пытался заставить ребёнка плакать и унижаться.

И Лаклан туда же! Бедный Кеннет: замешательство уселось на него, как мокрая овца, и выдавило из него весь воздух.