Где моя сестра?

Тор весил около двухсот восьмидесяти фунтов[4], и, по прикидкам Пайн, лишь десять процентов его веса являлось жиром. Она обратила внимание на выступавшие на предплечьях и шее вены. Вероятно, от нечего делать здесь оставалось только качать мышцы и спать, решила она. А Тор родился с отличными физическими данными и в старших классах был спортсменом и настоящей звездой. Как жаль, что превосходное тело получило безумный, пусть и блестящий ум…

Охранники, удовлетворенные тем, что Тор надежно прикован, вышли, оставив их одних. Однако Этли знала, что они останутся за дверью, – она их слышала. Как и Тор, Пайн в этом не сомневалась.

Она представила, как он каким-то образом разбивает стекло. Сможет ли она устоять перед его натиском? Интригующий, пусть и гипотетический вопрос. Какая-то ее часть хотела, чтобы он попытался.

Его взгляд наконец упал и задержался на Пайн.

Этли смотрела через стекло или между прутьями камеры на огромное количество монстров, многих из которых сама арестовала. Однако Дэниел Джеймс Тор от них отличался. Пожалуй, он был самым жестоким и успешным серийным убийцей своего времени, а может быть, и всех других поколений.

Заключенный положил скованные руки на ламинированную поверхность и наклонил толстую шею направо так, что лопнула петля на рубашке. Затем его взгляд скользнул по значку и снова остановился на Пайн.

Его губы на мгновение презрительно искривились, когда он увидел знак закона и порядка.

– Ну? – спросил Тор негромким безжизненным голосом. – Ты хотела встретиться.

Мгновение, которое она ждала целую вечность, наконец пришло.

Этли Пайн наклонилась вперед, и ее губы оказались в дюйме от толстого стекла.

– Где моя сестра?

Эни, мини, майни, мо.

Глава 2

Мертвый взгляд Тора не изменился после того, как прозвучал вопрос Пайн. Она слышала, как по другую сторону двери шептались и переминались с ноги на ногу охранники, которые изредка постукивали ладонями по рукоятям металлических дубинок. Просто для практики – на случай если их придется прямо сейчас пустить в ход и обрушить на голову заключенного.

Судя по выражению лица Тора, Этли знала, что и он их слышит. Очевидно, он не пропускал ничего из происходившего вокруг, хотя в какой-то момент допустил ошибку, если оказался здесь.

Пайн снова откинулась на спинку стула, сложила руки на груди и стала ждать ответа. Он никуда не мог уйти, а она не спешила, и в ее жизни не было ничего важнее вопроса, который она задала.

Тор окинул ее внимательным взглядом – должно быть, именно так он оценивал своих жертв. Следствие установило имена тридцати четырех. Но это были далеко не все. Предполагалось, что общее число превышает официальное в три раза. Этли пришла сюда ради неустановленной жертвы, единственной, которую следствие даже не рассматривало, чтобы добавить ее к списку преступлений, совершенных этим чудовищным извращенцем.

Тор сумел избежать смертного приговора лишь из-за того, что согласился сотрудничать с властями и сообщил о местонахождении останков трех жертв. Его признание принесло некоторое облегчение трем семьям. И Тору позволили жить дальше, пусть и в клетке, до тех пор, пока он не умрет собственной смертью. Пайн могла без труда представить, как Тор договаривается со следствием, – скорее всего, с самодовольной усмешкой на лице, потому что прекрасно понимает, что совершает выгодную сделку. Его жертвы мертвы. А он – нет. Этот человек признавал только смерть других людей.

Тора арестовали, осудили и вынесли ему приговор в середине девяностых. Он убил двух охранников и одного заключенного уже в тюрьме, в 1998 году. В штате, где это произошло, не было смертной казни, в противном случае его казнили бы. Однако Тора перевели в тюрьму особо строго режима Флоренс. Сейчас он отбывал почти сорок последовательных пожизненных заключений. И если он не окажется Мафусаилом, то умрет здесь.

Впрочем, все это ни в малейшей степени не смущало Тора.

– Имя? – спросил он, словно был клерком, проверяющим заказ.

– Мерси Пайн.

– Место и время?

Он над ней издевался, но Этли решила ему подыграть.

– Андерсонвилль, штат Джорджия, седьмое июня тысяча девятьсот восемьдесят девятого года.

Тор повернул голову в другую сторону. Вытянул длинные пальцы, потрескивая суставами. Казалось, огромный мужчина состоит из множества болевых точек.

– Андерсонвилль, штат Джорджия, – задумчиво повторил он. – Город, где случилось много смертей. Ведь именно там находился лагерь для военнопленных во время Гражданской войны. А ты знала, что начальника лагеря, Генри Вирца, казнили за военные преступления? Казнили за то, что делал свою работу. – Тор улыбнулся. – Он был швейцарцем. Совершенно нейтральным. Его повесили. Вот такая странная справедливость.

Улыбка исчезла так же быстро, как появилась, словно погасла спичка.