Где начинается радуга? Часть 3 (СИ)

Толкнув истекающего Анатолия, я отползла от него. Он продолжал сжимать шею, но кровь, пульсируя, вытекала сквозь его пальцы. Он слабел прямо на глазах. Я видела, как сначала побелела его кожа, как опали его руки и как веки в последний раз закрылись.

Мертвое тело глухо упало рядом, и только после этого я поняла, что сделала.

Мои окровавленные руки крепко держали острый нож. В нос врывался ржавый запах крови. А язык ощущал солоноватый привкус. Откинув от себя нож, я подогнула под себя колени. Я стала мерзнуть, но сдвинуться с места так и не смогла.

Он это заслужил. Ты не виновата. Ты защищалась.

НО.

Я также испытала радость, когда Анатолий испугался. Меня пугало не то, что я совершила. А та радость, которую испытала при смерти человека от моей руки.

Чуть подняв голову, я заметила компьютер. На экране до сих пор маячил Матвей. Он с кем-то разговаривал по телефону и выглядел не очень. Я немного придвинулась и увеличила громкость звука, чтобы услышать друга.

— Матвей, ты слышишь? — Прохрипела я.

— Ксюха, ты жива? — обеспокоенно заорал Матвей. — Я не вижу тебя. Покажись, пожалуйста!

— Он мертв, Матвей, — я тихо застонала. — Я убила его.

Марков затих. Я тоже молчала. «Я убила его», — эти слова на повторе зазвучали в моей голове. Теперь я убийца. Убийца.

— Ксюша, — спокойным голос позвал меня Матвей. — Ты ранена?

— Синяки.

— Он точно мертв?

— Сомневаюсь, что в его теле осталась кровь.

Тишина.

— Ксюха, держись! Вертолёт уже летит к тебе. Я получил точку твоего местоположения. Скоро они будут рядом.

Они? Он про Глеба и Кванджона?

— Тут отряд наемников, — предупредила я. — Ещё дети из деревни, из которой мы сбежали.

— Я передам им, чтобы были внимательней, — понял меня Матвей. — И, Малахит, ты реально думаешь, что у Кванджона не хватит денег для поддержания личной армии? Так что он с этим справиться. А Глебу даже армия не нужна, чтобы прорваться к тебе.

После его слов я улыбнулась, а затем устало прикрыла глаза. Очнулась я из-за стрельбы. Снова послышались крики, выстрелы и чьи-то стоны. Но на меня навалилась такая апатия, что даже не хотелось думать кто стрелял и зачем. Кожу стягивала засохшая кровь, мышцы ныли, а шея неприятно покалывала. Возможно Анатолий в последние секунды действительно почти придушил меня.

Кто-то открыл вход палатки. Слегка наклонив голову, я заметила парня в маске, но в другой военной форме. С автоматом в руках он осмотрел палатку, задерживая внимание на мертвом теле. Он опустил оружие, пододвинул ко рту рацию и отрапортовал на корейском.

Страх будто умер, вместе с Анатолием. Поэтому я резко дернулась и выглянула из-за стола, уставившись на наемника. Он рефлекторно среагировал, вскинув автомат, и чуть позже внимательней пригляделся.

Он сделал осторожный шаг вперёд и что-то проговорил на корейском. Я же смогла ему только покачать головой, совсем его не понимая. Тогда он перешёл на английский:

— Вы Ксения Малахова. Вы в порядке?

Я кивнула.

Он тут же опустил оружие и приблизился ко мне. Он помог мне встать, хотя мог с легкостью закинуть на плечо. Но при этом он бережно вывел меня из палатки и повел по лагерю, в котором творился хаос. Мертвые, раненные, арестованные люди встречались нам по дороге. Я медленно передвигала ноги, вглядываясь во встречающиеся лица, и вдруг услышала до боли родной голос. Он звал меня. Он кричал на весь лагерь, пытаясь меня найти.

— Глеб, — прохрипела я, оглядываясь. Корейский наемник хотел повести меня дальше, но я запротестовала. Я оттолкнула от себя парня и закружилась вокруг себя, взглядом ища родное лицо. Тогда я чрез боль крикнула: — Глеб!

— Ксюша!

Его голос послышался слева. Запинаясь, я побежала. Я не видела, куда бежала и об кого запиналась. От крика сильнее заболело горло, а в ребрах нарастала острая боль. Я продолжала бежать, хотя ноги неохотно слушались меня. И вот я увидела его — растерянного и взволнованного. Он искал меня в плотной завесе дыма.

— Глеб! — выкрикнула я и побежала, и тогда он оглянулся в мою сторону и тоже рванул ко мне.

Он поймал меня в тот момент, когда силы окончательно покинули меня. Я коснулась его лица, вглядываясь в любимые серые глаза. Я не могла стоять, но и не могла отключиться. Потому что пару часов назад я расставалась с жизнью, а сейчас вновь её обрела. И он, мой Глеб, снова был рядом. Он тут, рядом со мной. Хотя не должен.

— Ксюша, ты вся в крови. — Он ласково провёл по моему лицу, коснулся больной шеи и порванной одежды. Он крепко удерживал меня на весу, продолжая аккуратно осматривать. — Нужно срочно показать тебя доктору!

— Это не моя кровь, — заплакала я.

Глеб замер, но не стал спрашивать подробности. Он бережно поднял меня на руки, как когда-то давно после драки в школе, и понес в тихое, безопасное место.

Я подняла лицо к небу, наблюдая как сгущались тучи. Грохнул гром, и дождь вновь вернулся в Эфиопию. Он мог продолжать идти до конца месяца или даже влажного сезона. Но это меня мало волновало. Потому что теперь я точно спаслась. А с Глебом для меня любое место становилось домом.

Глава 22