Где найдешь, где потеряешь…

Больницу она искала долго. Валентина многое напугала, и Анфисе пришлось расспрашивать прохожих… Но все же она добралась. В гардероб стояла большая очередь, он только открылся перед началом вечернего посещения больных.

«Что ж, это уже неплохо, – облегченно вздохнула Анфиса. – Значит, пройду свободно. И главное, никакого карантина нет». Но не тут-то было.

– Ты чего мне подаешь? – обратилась к Анфисе гардеробщица, когда до нее дошла очередь.

Анфиса не поняла вопроса и растерянно произнесла:

– Шубу. – Она почувствовала, что говорит что-то не то.

– А я что, по-твоему, слепая? – парировала ей в ответ гардеробщица. – Во дает!

Сзади очередь начала недовольно шипеть на Анфису. А она никак не могла понять, в чем дело, почему ее не обслуживают и с чего весь шум.

– Отойди, – потребовала гардеробщица. – Не мешай работать. – И она взяла пальто у стоящей за Анфисой по очереди женщины.

– Подождите, – начала возмущаться Анфиса, но получившая жетон женщина, взяв ее мягко за локоть, отвела в сторону.

– Шуба у вас дорогая. Она ее ни за что не возьмет, ну чтобы не отвечать, если что, – пояснила она Анфисе.

– Как же быть? – растерялась Анфиса. Везение ее явно покидало. Андрей лежал в больнице летом, и эту больничную премудрость ей не удалось постичь. – Они же обязаны.

– У нас все что-то обязаны, – вздохнула женщина. – Я сюда к мужу уже второй месяц хожу, так что все их негласные порядки знаю. Вы шубку-то сверните – и в пакет, тогда спокойно пройдете. А если охрана спросит: «Что в пакете?» – они сейчас, после Буденновска, все провокаций боятся, так скажите, что вещи для больного…

Поблагодарив женщину за науку, Анфиса свернула шубу и попыталась затолкать в вынутый из сумочки целлофановый пакетик. Но он оказался мал и, не выдержав напора, расползся по боковому шву. Анфиса вспотела, разозлилась, ища выход из создавшегося положения, вновь глянула на гардеробщицу. Очередь уже разошлась, и гардеробщица, нагло ухмыляясь, наблюдала за Анфисиными мучениями. «Нет, такой нахальной бабе я денег давать не собираюсь, – подумала Анфиса, до того уже подумывавшая дать на лапу. – Вот человеческая натура. Хоть маленькую власть, но показать, хоть маленькую пакость, но сделать. Мол, умные, в шубах тут ходют, а гардероб мой – хочу пущаю, хочу нет. Тьфу…»

Анфиса решила на все плюнуть и уйти. Натянув шубу, она вышла на улицу. Ее обдал холодный морозный воздух, и она стала успокаиваться. «Что же делать? Не приезжать же сюда еще раз. А если и приезжать, то в чем? Кроме шубы, у меня ничего нет. Если только у тетушки пальто позаимствовать. – Она представила себя в тети Машином пальто и рассмеялась. – Ну и пугало я тогда буду».

Она вышла за ворота больницы и увидела надпись на первом этаже дома напротив: «Универмаг». И она поспешила в него. «Только бы там было то, что нужно».

Но больших пакетов, естественно, в соответствии с законом подлости не оказалось. Тогда Анфиса купила спортивную сумку ярко-красного цвета с черной надписью «Адидас». Сумка была большой, к тому же она удобно сворачивалась, и получался из нее небольшой сверточек, спокойно поместившийся в Анфисиной дамской сумочке. «Отлично, – решила Анфиса. – А сумка еще пригодится для чего-нибудь. Да хоть вещи перевозить из Ленинграда», – нашла она ей применение и, довольная собой, вернулась в больницу.

Гардеробщица удивленно округлила глаза, вновь увидев Анфису в холле. Анфиса демонстративно вытащила сумку и запихала в нее свою норковую шубку. Повесив сумку на плечо, она пошла к входу, где стоял скучающий охранник. Глянув на него, Анфиса с трепетом ожидала очередного подвоха. «Сейчас скажет, что с такими большими сумками нельзя… Или еще чего придумает и не пустит». Но охранник оказался не из единомышленников гардеробщицы. Ему совершенно не хотелось демонстрировать свою власть над кем бы то ни было. Он только осмотрел ее с головы до ног, ухмыльнулся и ничего не сказал. Анфиса облегченно вздохнула. Надпись в холле гласила, что хирургическое отделение располагается на третьем и четвертом этажах. «Что ж, начнем с четвертого», – решила Анфиса, входя в лифт.

В больнице было очень чисто, пахло хлоркой. Анфису никогда не раздражал этот запах, она его даже любила. Он напоминал ей школу после окончания уроков, когда уборщица мыла полы в коридоре и по школе разносился этот хлорный запах. Но тут к этому запаху примешивался еще и запах лекарств. Однако лежащих в коридоре здесь не оказалось.

«Да, – подумала Анфиса. – Это тебе не терапия…» «Ходячие» больные, как их называют врачи, прогуливались по коридору в сопровождении пришедших их навестить родственников. Анфиса прошла по коридору, заглянула в открытые двери палат. Там кипела своя больничная жизнь: кто-то постанывал после операции, кто-то читал газеты, кто-то спал.