Где наша не пропадала

Надя (захмелевшая). Ой, девчата, девчата! Помните, девоньки, моего Василия? (Подруги закусывая кивают головами). Сколь лет прошло? Однако шесть, как мужа моего не стало. Вот ведь упертый какой? Двинул на Севера за длинным рублем. Как я его просила, как умоляла одуматься, не оставлять дом? Нет! (Кулаком по столу). Поеду и все тут. Дружки его, понимаешь ли, прознали про большие заработки и намылились миллионы хапать . . . А у меня на то время уже двое деток народилось, мал мала меньше. Как их одной растить пока он по Северам мотается . . . Уж мы его все вместе отговаривали: маманя с папаней слезьмя просили . . . У них уж тогда со здоровьем плоховато было . . . Какие они в моих трудностях помощники? А он все одно – нет! (Кулаком по столу. Галя старается успокоить). Я, как чувствовала, добром не кончится. В ноги ему бросалась – не оставляй, помоги. (Плачет). Ведь как заговоренный твердил: « Заработаю разом побольше, чтобы на все хватило, и заживем как люди. Смотри, еще обзавидуются нам. Еще павой ходить будешь . . .» (Печально). Вот и обзавидовались . . . Говорил: «Нечего проблемы на всю жизнь растягивать. Разом все решу, только потерпеть чуток надо». Вот и решил . . . Помните ли, девоньки, моего Ваську . . .

Галя (жалостливо поглаживает Надю по спине). Как не помнить, Надюха? И то, как еле живой с тех заработков вернулся . . .

Надя (обреченно). Вот уж правда: беда не приходит одна. Не долго он там, на Северах, пластался: попрыгал с работы на работу. Оказалось – большие деньги большим трудом даются. Нигде за просто так тебе не отвалят куш, надо повкалывать . . . Уж не знаю, правда ли, но деньжат все же подзаработал и, может быть, по его вышло бы . . . не случись та беда . . . (Плачет). Коль не ограбили бы его и до полу смерти не избили . . . Я же тогда последнее на его лечение отдала, скотину продала, хозяйство и свое и родительское разорила . . . А оно и не помогло вовсе . . . Помер Васька . . . Вот она какая – наша бабская любовь, жгучая, безоглядная. Ни родители, ни дети нам не указ – за любимого хоть голову на плаху. Налей, Людаха, помянем Ваську моего (Наливают, выпивают, закусывают молча). Родители через год тоже друг за дружкой померли . . . осталась я с детьми малыми одна. Дай, Бог, здоровья младшей сестре Нинке. Честно скажу, если бы не Нинка, не выкарабкались мы. Она тогда в город укатила. Я, грешным делом, думала за жизнью сытой да богатой, даже обиделась на нее. А Нинка, сестренка моя любимая, про моих детей думала . . . (Плачет). Все заработки на нас тратила: одежонку покупала детям, продукты, деньги давала . . . Если б не Нинка . . .

Галя. Свекруха у тебя тоже хорошая. Пусть понемножку, все равно тянется на вас . . .

Надя (с благодарностью). Это точно. Хорошая женщина, как Васька помер, она вроде как, даже ближе стала. Я ведь ее матерью зову . . . То по рубашке им купит, то обувку какую, то к себе в гости заберет на каникулы . . . Ничего не могу сказать плохого – хорошая, добрая женщина.

Галя (ободряюще). Видишь, и у тебя не все плохо, и у тебя есть опора в жизни. Людей добрых много, только не всегда их доброту замечаем и ценим.

Люда (разливая по рюмкам). Так давайте, девчата выпьем за хороших людей, к коим относимся и мы! (Выпивают, закусывают). Вот ведь интересно. У меня вроде и мужик есть, и не уехал никуда, и под боком проживает, а на самом деле, лучше бы свалил куда. И желательно насовсем . . . и желательно подальше . . . и чтобы не в роуминге! Что толку от него никакого, так оно бы хрен с ним. Да ведь пьет, гад, и день, и ночь. Мало того, что эту вечно пьяную рожу сил нет видеть, вонь его поганую переносить возможности нету, так ведь этот нелюдь все подчистую пропивает. Присосался как клещ ненасытный и тянет с нас кровь. Мы со свекрухой ломаемся на хозяйстве, я работаю, она торгует на трассе. Он, тунеядец чертов, пьет и пьет . . . пьет и пьет . . . За свекровку ничего особо плохого сказать не могу. Хоть уже и в возрасте серьезном, а пашет будь здоров. Даже по работе мне вовсю помогает . . . Зрение у нее не очень, а швы строчит словно молодуха: аккуратненько, ровненько. За Мишанькой глядит лучше меня. Опять же, беда – сына своего, пьянь подзаборную любит . . .

Надя. Знаешь, Людашка, мне, кажется, не столько любит его, сколько боится. Он же трясет Бараниху словно липку, требует с кулаками, угрожает расправой . . . сама слыхала . . .