Где не было тыла (Документальная повесть)

На территорию бывшего королевского дворца в числе первых ворвалось подразделение Канабиевского. Здесь у неприятеля не было четкой линии обороны. Фашисты метались вокруг пристроек, вели автоматный и пулеметный огонь из окон и с балконов. Бойцы П. Я. Собецкого смяли заслон у главного фасада, гранатами пробили путь к выходу во дворец. В вестибюле и коридорах завязались рукопашные схватки. Гитлеровцы бросались на верхние этажи, затем как ошалелые — на нижние. Всюду под ногами валялись немецкие каски, противогазы, консервные банки, одежда…

На одной из площадок здоровенный рыжий гитлеровец бросился на Канабиевского, пытаясь сбить его с ног. Но Канабиевский молниеносно схватил его за туловище и перебросил через перила.

Сквозь стрельбу не утихали крики и брань сражавшихся. Канабиевский вел бой за верхние этажи, а взвод лейтенанта Кошкарева теснил врага в подвалах. На улицах фашисты пытались сдержать подход к дворцу других советских подразделений.

Майор В. М. Сухаревский, лейтенант И. А. Сучков и переводчик Миклош, вбежав в один из вестибюлей, остановились перед висевшим на стене портретом человека, изображенного в натуральную величину.

— Это кто — король? — спросил Сухаревский.

— Нет, это правая рука Гитлера — Хорти, — ответил Миклош.

— Лицо бабы, а фуражка адмиральская, — воскликнул Сучков и полосонул по портрету короткой очередью из автомата.

Вскоре королевский дворец был взят.

Тем временем капитан А. С. Кременчугский, политрук Коршунов и Собецкий своими подразделениями уничтожили группировку фашистов у городского кладбища.

Батальон майора А. Федоровича двинулся к крепости на горе Гелерт. Одновременно группа майора Лежавы пошла в обход с ее северной стороны. Цепляясь за кустарник, бойцы с трудом преодолевали один выступ за другим. Они тяжело дышали, из–под шапок градом катился пот, бушлаты казались пудовыми.

Лежава распорядился устроить привал у величественного памятника, видневшегося сквозь туман на склоне горы. Солдаты подходили к нему и падали от усталости на землю.

На лицевой стороне беломраморного памятника стояла надпись: «Кошут».

— Товарищ майор, кто это — писатель или монарх? — обратился один из бойцов к командиру.

Лежава напряженно вгляделся в лицо статуи, обращенное вниз, к широкому Дунаю. Он увидел в ее глазах мучительную задумчивость, гордость в повороте головы и тихо ответил:

— Это Кошут — национальный герой венгерского народа. Он боролся за независимость родной страны.

Внизу, по узкой тропе, к памятнику поднималось подразделение майора В. М. Сухаревского. Впереди шли Григорий Кухалейшвили, Вахтанг Сихарулидзе. За ними Владимир Бегалов и Кириллл Бежуашвили вели под руку подпрыгивающего на одной ноге Трифона Коберидзе. Замыкал группу Серго Нижерадзе с двумя винтовками и немецким автоматом на плече.

— Что случилось, где вы нашли Трифона? — спросил Лежава.

— Я пытался его расспросить, но он по–русски ни бум–бум, — с улыбкой пояснил Сухаревский.

Сихарулидзе по–грузински что–то сказал Лежаве, а потом пояснил на русском языке:

— Мы вот ту развалину хотели захватить, но там со второго этажа отстреливался какой–то офицер. Потом слышим выстрел из винтовки, и… автомат замолчал.

Сихарулидзе повернулся к Коберидзе, подмигнул ему и продолжал:

— Ворвались в дом, смотрим — под стеной съежился от боли Трифон. Вот мы его и подобрали.

Выяснилось, что с двумя русскими Трифон был послан в дозор. В пути тройка наскочила на гитлеровских автоматчиков: в перестрелке товарищи Коберидзе были убиты, а он ранен. Пуля прошла через бедро в подколенный сустав. В ледяной яме Трифон не мог долго лежать и пополз к ближайшему дому. И здесь увидел, как фашист, забравшись на стену, поливал из автомата наших. Трясущимися руками он с трудом поднял винтовку и выстрелил. Фашист выронил автомат и упал.

— Все верно, — подтвердил Сихарулидзе. — Когда мы ворвались в дом, у порога недалеко от Трифона лежал убитый фриц, а сам он, прижимая к груди винтовку и автомат, сидел у стены. Коберидзе — герой! А мы думали, что этот дом обороняют несколько офицеров…

— Немедленно отправьте его на санпункт, — приказал Лежава Бегалову и Бежуашвили.

После непродолжительного отдыха подразделения снова двинулись к крепости. Там за крепкими древними стенами укрывались гитлеровцы. Нам еще предстояли ожесточенные, кровопролитные бои, в которых советские воины отстаивали свободу и независимость Венгрии… Мы шли вперед, к победе. Никто из нас еще не знал, где мы услышим последний залп, когда под автоматные салюты прогремит многомиллионное «ура». Но все были уверены: мы победим.

Вскоре я распрощался со своими боевыми товарищами и отправился к месту своей новой службы.

ВСТРЕЧА С ПРОШЛЫМ

Не скрою, ехал я в Севастополь с каким–то смешанным чувством. С радостью и волнением думал о том, что мне предстоит еще раз увидеть овеянные славой места, где на моих глазах разыгралась восьмимесячная кровавая трагедия, где каждый метр земли был опален раскаленным металлом, густо полит нашей кровью. В мыслях моих неотступно возникали картины прошлого.