Где не светят звезды

В животе заурчало. Время и правда предполагало подкрепиться ужином, а учитывая, что последний раз Никк ел еще на Да’Арии, перекус был просто необходим. Даитьянин покосился на Аню, молча бредущую рядом. Уткнувшись в смартфон, она листала недавно сделанные снимки местных красот в Instagram.

— Вряд ли ты найдешь маму на одной из фотографий, — заметил Никк. Его взгляд тем временем пробежал по усеянной сувенирными магазинами площади, выискивая кафе.

— Я ее вряд ли найду и если буду методично заглядывать под каждый куст, — проворчала та, не отрывая глаз от экрана. — Что ты предлагаешь?

— Поесть.

Аня вопросительно подняла глаза, Никк указал подбородком на вывеску неподалеку. За прилавком, где продавец спорил о чем-то с пузатым туристом, звеня монетами, виднелась открытая кухня. Повар в ярко-оранжевом колпаке заворачивал овощи с картофелем фри в горячую лепешку, заправляя все густым йогуртом и щедро посыпая приправами.

«Прекрати таращиться на эти бургеры, как на произведения искусства», — скривила рот Аня и убрала телефон в карман.

«Это не бургеры, а гирос — традиционное греческое блюдо», — поправил ее Никк и насмешливо добавил вслух:

— Почему я разбираюсь в земной кухне лучше тебя?

— Потому что ты прожил на Земле двадцать семь лет, а я семнадцать?

— Оправдание засчитано.

Желающих полакомиться перед сном была уйма, поэтому Аня отправилась искать свободную поблизости лавочку, а Никк остался разглядывать висевшие над прилавком картинки меню.

«Думаешь, стоило расспросить Майкла получше?» — мысленно продолжила разговор Аня, когда ее алая юбка растворилась среди людей.

Теперь уже совсем стемнело, фонари освещали скромный собор неподалеку и большой фонтан перед ним, а в ресторане через дорогу заиграла музыка. Суматошный бег туристов, вновь стекающихся на вечернюю свежесть, сменился на размеренный прогулочный шаг, и это нравилось Никку куда больше — можно было думать, не сбиваясь на окружающий мир.

«Майкл умудрился залезть к тебе в голову, Аня, — возразил он. — Что означает, он умеет общаться телепатически, как и мы. Чему еще могли научить людей мои предки, если организация Майкла и впрямь с ними сотрудничала? Внушать мысли? Управлять чужим телом, как делал Хораун?»

«Печь пирожки».

«И кстати, почему ты не сказала Майклу про Евину записную книжку?»

«Почему ты не сказал?»

«Твоя мама, твое решение».

«Жаль, что я не умею стирать людям память… Подойдет?» — перед глазами Никка возникло изображение покосившейся деревянной лавочки в аллее, с которой открывался вид на закоулок дикого пляжа.

— Вполне неплохо, — согласился Никк, случайно сказав это вслух, и с запозданием понял, что таращится на мужчину, стоящего в очереди перед ним. Тот перестал считать деньги и уставился на Никка в ответ, то ли с испугом, то ли с гордостью.

Смутившись, Никк перевел глаза на свои ботинки и продолжил:

«И что тогда, Ань? Ты бы безжалостно стерла Майклу память?»

«Мама пыталась найти Лăров, папа пытался найти ее, и что из этого вышло? — она уселась на скамейку, поджав под себя ноги. Никк почти что ощущал, как вечерний ветер крадется мурашками по Аниным рукам и ногам. — Опыт показывает, ни к чему хорошему маниакальные поиски не приводят. Единственное счастливое будущее для Майкла: забыть обо всем и состариться в своем антикварном, как обычный торгаш ценностей. И, — Аня лукаво ухмыльнулась, — может, умереть в обнимку с какой-нибудь древней египетской табличкой?»

Невольный смешок вырвался изо рта Никка, когда он представил педантичного Майкла, прижимающего к груди кусок барельефа с рисунком первобытных людей и с блаженной улыбкой на лице. Продавец гироса, однако, смеха не оценил и начал барабанить пальцем по прилавку, намекая, что пора делать заказ.

«Что ты хочешь?» — спросил Никк у Ани.

«Всего и побольше», — призналась та, и только тогда Никк понял, что она хочет есть не меньше него самого.

Через десять минут, набрав еды столько, сколько мог унести, Никк уже сидел на скамейке, вместе с землянкой, шелестел обертками и потягивал из соломинки газировку. Наверное, это был самый спокойный, самый идеальный момент из всех за время путешествий Никка на Земле. На море рядом бушевали волны, разбиваясь о каменистый берег, свежий ветер обдувал лицо, а чайки кричали над головой, провожая почти уже утонувшее в малиновом горизонте солнце.

— Ненавижу фалафель, — признался Никк, ковыряя вилкой румяно поджаренный нутовый шарик на бумажной тарелке. Он уже съел лепешку с огромной порцией картофеля фри, но так и не наелся. — Жаль, не было сейтана или тофу.

— Притворюсь, будто понимаю, о чем речь и соглашусь, — хмыкнула Аня и, откусив свой «бургер», вежливо протянула ему. — Хочешь попробовать? У меня с курицей.

Вилка застыла в воздухе на полпути ко рту, Никк растерянно уставился на предложенную ему еду. Он даже вспомнить не мог, когда последний раз ел мясо, в Сутале не просто не готовили ничего подобного, но даже не обсуждали саму возможность. Если бы Никк заикнулся в разговоре с кем-то из даитьян о жареной курице, его бы, наверно, сочли ополоумевшим.

«Или варваром, вроде фомора», — подумал он.