Где нет княжон невинных

На мосту возник хаос. Одни пытались бежать, другие — вероятно, хуже разобравшиеся в ситуации, — убить Ленду. Некоторые из тех, что уже сбежали на берег, возвращались, видя подъезжающие к мосту телеги. На двух толпились такие же, как и они сами, добровольцы, но с третьей фуры ловко и неторопливо соскакивали солдаты в одинаковых желтых куртках, Дебрен не знал, насколько мост это понимает. Если измерять человеческими категориями, он не походил на испуганного: у людей страх пробуждает агрессию. Между тем балки поручней одна за другой возвращались к середине пролета и не столько били, сколько оттесняли крестьян в сторону берега. Никто не свалился в пропасть, несмотря на то что от защитных барьеров мало что осталось.

Четыре лучника и два пращника взбирались на склон Осыпанца. Дело у них шло плохо — склон крутой, снегу по пояс, — но было ясно: когда они заберутся достаточно высоко, мост окажется под обстрелом.

Дебрен не хотел об этом думать — он не верил, что они с Лендой продержатся так долго. Мост, как ни старался, был далеко не молод и не очень хорошо справлялся с задачей. Если вращающиеся на балясинах балки поручней сравнить с веслами, то капитан галеры «Мост Мешторгазия» распрощался бы с должностью. Ни один капитан не усидит на своем месте, если у него такие плохие гребцы. Поручни сталкивались, их заедало, они проделывали малоосмысленные движения. Останавливались, возвращались на половине маневра и, наконец, не отличались силой. Небольшие группы крестьян, особенно напуганных, он одну за другой теснил к северу, но две более боевые, скопившиеся вокруг дочери старосты и конного топорника, активно сопротивлялись. Блондинку окружали человек двадцать замостников, отважно сражающихся с несколькими поручнями, но в отношении другого подразделения мост был предоставлен самому себе. Ровно посредине пролета конный и четверо его спутников попали в поле действия двух соседних поручней, из которых каждый сталкивал пришельцев в противоположную сторону. В результате один из пеших угодил в клещи и теперь выл от боли и ужаса, оказавшись в ловушке из тупых деревянных ножниц, зато другие обрели свободу движений и пользовались ею вполне удачно, рубя топорами поручень, удерживающий товарища. По точности, с которой три острия раз за разом попадали в одно и то же место, Дебрен сразу же узнал дровосеков.

Их командир, ударив коня по бокам, помчался к чародею. Конь почти тут же перешел на галоп — не столько от пинков, сколько от ударов балками по крупу. Мешторгазий, как и полагалось магунам, последовательно применял Первый Принцип, и мост очищал себя с минимальным расходом сил: теснил к северу тех, кто был на северной половине пролета, и к югу — с южной. Проще всего было бы, конечно, сталкивать в пропасть, но, видимо, уже в ранневековье предшественники магунов ценили человеческую жизнь.

Услышав щелчок собачки сзади, Дебрен мгновенно обернулся, но запоздал: арбалетчик, о котором он совершенно забыл, как раз заканчивал свое дело.

Он стоял близко. Дебрен четко видел наглый блеск зубов и болт, нацеленный ему в грудь. Универсальный, треугольный, достаточно узкий наконечник, способный пробить средней крепости латы, и достаточно широкий, чтобы нанести тяжелое повреждение животному. А еще на болте были зазубрины, удерживающие его в ране.

— Умри! — торжествующе крикнул арбалетчик.

Сзади что-то раздувалось, скрадывало белизну заснеженного леса, но Дебрен позволил себя загипнотизировать выкованной каким-то деревенским кузнецом дрянью и плохо осознавал происходящее.

Арбалетчик тоже. Он умер слишком быстро. Граненое острие алебарды вошло ему в спину под лопаткой и на мгновение вышло в районе левого соска. На мгновение — потому что конь мчался галопом, и Збрхлу надо было либо сразу же вытащить острие, либо распрощаться с оружием.

Збрхл вытащил. Успел. Из-под одежды у него сочилась кровь, но ротмистр был в лучшем состоянии, чем конь Гензы, бежавший на трех ногах — четвертая поднималась вверх, едва коснувшись земли. Говорят, что лошади, как и собаки, становятся похожими на своих хозяев. Только эта теория, в справедливости которой Дебрен сомневался, объясняла тот факт, что несчастное животное довезло сюда ротмистра. Генза бы тоже довез, получи он такой приказ.

— Осторожней! — загудел Збрхл, указывая окровавленным концом алебарды на кого-то сзади. Дебрен присел, прыгнув под защиту колеса, свято уверенный, что предостережение касается конного топорника.

Он ошибся.

Сверху ему на шею хлестнул ледяной поток. К счастью, он был в капюшоне, и основная масса воды стекла вниз, а не попала ему за воротник и не парализовала. Это было очень важно, потому что у парня, который замахивался на Ленду бадьей, а теперь вылил магуну на голову содержимое кожаной шапки, был еще и серп. Только то, что Дебрен мгновенно загородился палицей, уберегло его лицо от кривого острия.