Где нет княжон невинных

Петунка проигнорировала обоих. Присела, погладила снежного человечка по голове. Потом неожиданно дала ему пощечину. Удивительно, но вместо того, чтобы лишиться головы, баба лопнула сверху донизу.

— Сами вы бабы. Снежные. Думать надо, — удовлетворенно отметила она, вытаскивая виновницу катастрофы. — Истеричка, да? Неблагодарная? — Она торжествующе взмахнула добытой из остатков снежных шаров палочкой. — Ты спрашивал о надписи, Дебрен? Ну так я, пожалуй, знаю, что она имела в виду.

— Не?.. — Збрхл тактично ограничился ударом по сосульке древком алебарды.

— Вполне понятный намек, — указала она на останки снежной бабы. — Любой мужик взъелся бы. Даже грифон, ручаюсь, не усомнился бы, поняв, что имела в виду разъяренная девка. И она думала, что Дебрена эта картинка крепко огорчит.

— Ну и?..

— Не понимаешь? Она двух зайцев одним махом убила. Во-первых, грифон ее не сожрал, потому что имел основания считать союзницей. Никто так не умеет ненавидеть, как разочарованная любовница. А во-вторых, Дебрен, несомненно, стал бы на снежной бабе свою злость вымещать, а значит, и палочку нашел бы. Если б Ленда ее просто у порога оставила, Пискляк мог сюда явиться раньше нас и украсть, а с другой стороны, спрятанную мы просто сами б не нашли.

Дебрен неуверенно посмотрел на нее:

— Ты считаешь, что та надпись на дверях…

— У чародеев, — усмехнулась Петунка, подавая ему волшебную палочку, — крепчайшие нервы. Их так просто не разъяришь. Она должна была сделать что-то такое, чтобы ты наверняка пнул снеговика. Умная девушка.

— Глупая, — высказал свое мнение Збрхл. — Умная бы в трактир с палочкой вернулась.

— Не могла. Ведь она его бросила.

— И скверная, — добавил ротмистр. — Ты же сама видела: Дебрену никакого дела до снежной бабы не было. Если бы не ты, она тут до весны б так торчала. Дрянь она, твоя Ленда. Ночью с бедолагой утехам предается, а поскольку он ее не очень-то порадовал, она утром его на двор отправляет с голыми руками.

— Ты что, белены объелся?

— Ага. Сразу было ясно, что за ней погонятся. Если б не мой ум, вы б уже добрый день у грифона в брюхе с капалином общались. Ты права, Ленда не дура. Должна была предвидеть, что так случится. И что? И ничего — подвергла риску его жизнь.

— Но она же оставила палочку? — сказал Дебрен.

— Чтобы не слишком совеститься. Ведь придется же ей в зеркало взглянуть. Если бабе так нужны постельные утехи, она без зеркала никак не обойдется. Дерьмо и вонь, а я ее считал…

Они вошли в трактир. Збрхл мигом принялся баррикадировать задний ход.

— Не верю, — покачала головой Петунка. — Немного снегом присыпало, вот и не видно, но посреди двора все перерыто. Ей пришлось здорово эту идиотскую палочку искать. На коленях ползать. А стоит ей только ногу согнуть, как слезы сами из глаз… И Пискляк мог ее сто раз убить. Она трусила, это видно. Пока могла, у дома держалась, как мы. А побежала искать. — Дебрен, не оглядываясь, рванул кол, запирающий фасадную дверь. — Она тебя любит, пусть даже и… куцего. Она любит тебя, Дебрен.

Он отворил дверь, прошелся взглядом по корявой надписи.

— Не делай этого, — угрюмо бросил Збрхл. Но не двинулся с места, когда чародей схватился за конскую узду.

— Ты не понимаешь. — Дебрен грустно улыбнулся. — Мне в первый раз в жизни выпало такое. И, вероятно, в последний.

Он потянул коня. Холод скрыл поле боя, упрятал под снегом запах крови и смерти. Но конь помнил. Ну и не любил Дебрена. Поэтому уперся, вжался крупом в угол.

Збрхл выругался, подковылял поближе, отодвинул чародея. Дернул за вожжи. Конь сделал шаг вперед. Сбоку подскочила Петунка, схватила за стремя, потянула. Животное капитулировало, направилось к двери.

— Надо взять что-нибудь теплое, — бросил Дебрен. Прошел через кухню, сгреб первую попавшуюся попону, висящую на крючке в людской. Вернулся, вышел на крыльцо — и замер.

Збрхл — пока безуспешно из-за поврежденной ноги — пытался сесть на коня.

— Помолчи, — предупредила Петунка. — Черт знает, куда ее понесло. Почти наверняка на юг, к Румперке, но может, в Бельницу, домой. Когда у девушки мир рушится, она глупеет и бежит под материнское крыло. Медвежонок съездит на всякий случай, проверит княжеский тракт. А ты беги на королевский. И с развилка — направо. Не забудь. Не на мост, а направо. Потому что настолько-то уж она не чокнулась, чтобы через Замостки…

— Оставить тебя одну? — Он посмотрел через ее плечо, надеясь найти помощь у ротмистра. Но Збрхл на них не глядел, пытаясь удержать коня, не уронить алебарду и поднять ногу.

— Я прожила здесь сорок три года. Так еще одну-то клепсидру проживу. Сколько раз можно говорить, что грифон меня не тронет? Бери, — сунула она ему кудабейку.

— Не надо. — Он попытался вернуть оружие. — Только лишняя тяжесть, а вам здесь больше пригодится. Слушайте, Збрхл не должен…