Где ночуют боги

Антон тогда еще немного посидел у каштана, просто глядя в небо. Там все быстро менялось. Южный ветер, сухумец, как пастух Артуш, гнал пятнистые серо-белые облака, как коров, куда-то в сторону вершины Аибги. Антон подумал, что тоже хотел бы, как Артуш, ходить над землей, и коров пасти тоже хотел бы. И подумал, что, по крайней мере, последнему надо научиться у Артуша.

Потом Антон пошел домой. Домом теперь он называл «военный санаторий», маленький дом со старой черепичной крышей, в котором поселила его Ларис. По пути Антон стал свидетелем беседы Сократа с почтальоном. Человека этого, маленького сердитого армянина, Антон уже видел и знал, что он – Агоп, разносит письма. В деревне Агопа уважали, потому что он раздавал почту, Ларис всегда его поила кофе. Но почтальон даже на кофе у Ларис оставался сердитым. Потому что у него часто ломался его «уазик». Машина у Агопа была старая и очень необычного цвета – перламутрово-золотистая. Цвет был редкий, для «уазика» – просто уникальный. Почтальон сам покрасил его: он любил свою машину и много времени, денег и души вкладывал в нее. Но «уазик» не отвечал взаимностью Агопу и постоянно ломался. Почтальон всегда обвинял в поломках кого угодно, только не сам автомобиль – обвинял мастеров автосервиса, ямы на дорогах, иногда даже свою работу, из-за которой ему много приходится ездить по плохим дорогам. Однажды обвинил Агоп в поломках даже армян, живущих на Аибге, – на воротах у них нет номеров домов, и поэтому Агопу приходится ездить взад-вперед, искать нужный дом, из-за этого ломается коробка передач. Агоп однажды мстительно заявил Ларис, что скоро приедет Путин и заставит всех армян сделать номера домов. Ларис на это сказала:

– Оф, так не скажи, Агоп, я тебя очень прошу.

В этот день сердитый Агоп возле своего неблагодарного золотистого «уазика» разговаривал с Сократом. Мальчик вручил Агопу конверт и что-то сказал. Почтальон его выслушал, конверт принял. Сократ ушел. Агоп хотел уехать, но машина не хотела заводиться. Как раз в это время мимо проходил Антон. Почтальон сказал Антону:

– Идеально сделал машину и вот к вам приехал, и опять воняет – сцепление воняет, и стартер не крутит. Ну что такое? Что вы делаете? Вы думаете, я буду еще к вам приезжать? Вы мне сцепление будете менять? Вы мне стартер будете чинить? Или я должен сам поменять, за свой счет опять? Я что, похож на миллионера?

Антон сказал:

– Не похож.

Агоп сказал:

– А знаешь, почему я не похож? Потому что я замучился уже машину чинить после того, как к вам сюда поднимусь. Вы пониже жить не могли?

Антон подумал и ответил:

– Наверху красиво.

Агоп посмотрел на Антона сурово и спросил:

– Что – красиво?

Антон указал на пейзаж вокруг и сказал:

– Все.

Агоп тоже сердито осмотрел пейзаж и сказал:

– Я не спорю. Но почему я должен стартер менять за свой счет?

Антон пожал плечами неопределенно, и Агоп заключил:

– Вот видишь. Ты мне стартер не купишь. Вот так. А получать письма хотите. И отправлять письма хотите. Слушай, а ты что, не помнишь, кто ты, Ларис сказала?

– Не помню, – признал Антон.

– Вот хорошо тебе. А я вот должен всех помнить. Кто живет, где живет. Ну ладно, тут я знаю всех. А в Америке – ну откуда я знаю всех? Сколько тут на горе народа живет, и сколько в Америке. И что мне делать с пацаном этим? Как я узнаю? А как скажу, что узнать не могу? Он скажет: «Что ты за почтальон, Агоп, если не можешь адрес узнать».

– Какой адрес? – улыбнулся удивленно Антон.

Тогда почтальон рассказал ему, что уже год Сократ отправляет в Америку письма для Скарлетт Йохансон. Сократ знает имя и даже страну получателя, но не знает адрес. Агоп имел неосторожность сказать мальчику, что проблем нет, конечно, письмо он отправит. Сказал – всё, «заднего давать» перед пацаном уже стыдно, а адрес узнать как? Поэтому Агоп вынужден принимать у Сократа письма и дальше и врать, что отправляет их. А что делать?

А на обратном пути, в пробке в Сочи, на Курортном проспекте, у Агопа сломался «уазик» – перегрелся двигатель в пробке. Чинить его пришлось почтальону за свой счет.

Тем временем автомобиль, издав несколько звуков, похожих на отход мокроты при бронхите, завелся, и Агоп уехал.

Антон смотрел ему вслед и думал про Сократа. Он думал, что мальчик представляет, наверное, как его письма читает Скарлетт Йохансон в Америке, а она их не видела даже. Это показалось Антону неправильным.

Днем Антона кормила обедом Ларис. Его, как сына полка, постоянно пытались покормить – не только Ларис, но и многие другие соседи, армяне. Антон даже поправился, потому что хорошо кушал, чем очень радовал Ларис. Во время обеда Антон рассказал ей, как они с Сократом ходили в лес, про зубробизона и про обрубок шашки, которой Пшмафэцук убил последнего леопарда на Кавказе. Ларис погрустнела. А потом, предварительно взяв с Антона слово, что он и дальше будет делать вид, что верит, что отец Сократа убил леопарда, рассказала ему правду. Про отца Сократа и Аэлиты и про их мать.