Где обитает любовь

— Я не мыслил об этом, Ваше Величество. Я знаю, что мне нечего предложить ей, кроме своего меча — меча, который верно служил вам много лет. И я отобрал у де Визи то, что принадлежит королю… королевскую воспитанницу, и тем самым выполнил свой долг. Разве оставило бы вас равнодушным, мой король, то, что ваша подопечная подвергалась насилию, что она унижена и несчастна? Я помог ей избежать подобной участи.

Он взглянул на Эдуарда с вызовом, распалившись не на шутку.

— Призываю всех святых в свидетели, что я бы сражался ради ее спасения, будь она хоть бесприданницей, простой девчонкой из горного селения. И я, стоя на коленях, возблагодарил бы Господа, если б Он сделал ее такой же бедной, как я.

— И Господь счел бы тебя последним дураком, — резонно заметил Эдуард. — Ни один мужчина не женится, не думая о приданом невесты. Поверь мне, Ричард, эта девица принесет тебе одни лишь горести и заботы. А насчет женских прелестей — то они у всех невест почти одинаковы. Возьми в жены дочку де Борга. Я берусь все для тебя устроить.

Под испытующим взглядом короля Ричард отвернулся к окошку, за которым виднелось серое, дождливое уэльское небо. Мысль о возвращении в Гуинлин без Элен была угнетающа. Он сам не ожидал, что ему будет так тяжело.

— Я не могу, — тихо сказал он. — А в ваших словах, мой король, есть фальшь. Я знаю прекрасно, как вы относитесь к Ее Величеству. Не убеждайте меня, что вы согласились бы жениться на другой, хоть раз увидев свою будущую королеву.

— Это совсем другое дело, — буркнул Эдуард, прерывая его.

— Я так не думаю, — возразил Ричард.

Король выпрямился во весь свой внушительный рост.

— Оставь меня! — приказал он. — Слишком много времени я уже на тебя потратил. Я посчитал твои действия оправданными и глупость твою простил. Но с девицей я поступлю, как сочту нужным.

Однако Ричард не сдвинулся с места.

— Я ваш человек, мой король, и буду принадлежать вам и никому другому. Так будет всегда, и ничто не изменит моего отношения к вам. Но ради любви, которую, как вы неоднократно говорили, питаете ко мне, обещайте, что решение судьбы леди Элен вы не примете второпях!

Эдуард раздраженно покачал головой:

— Не подозревал, что ты настолько глуп, Ричард, и столь помешан на рыцарском кодексе чести. — Невольная улыбка смягчила жесткость его тона. — Но как я могу отказать тебе, когда ты служил мне преданно столько лет? Я пораскину мозгами, и мы вернемся к этому разговору позже.

Ричард молча поклонился и направился к выходу. Все обошлось для него благополучно вопреки ожиданиям. Но заверения Эдуарда не смогли заполнить пустоту, которая была и его душе, не развеяли его тоску.

— Прости, дорогая, могу я войти?

На пороге стояла женщина. Осанка, одежда, голос, манеры — все говорило о том, что эта женщина скорее привыкла не просить, а повелевать. Элен не сомневалась, что перед ней королева Англии Элеонор. Но еще прежде, чем эта догадка осенила ее, Элен уже инстинктивно присела в глубоком почтительном реверансе. Такое впечатление произвела на нее эта неожиданная гостья.

— О, поднимись, мое дитя, поднимись. Между нами не должно быть подобных церемоний. — Улыбка королевы подкупала своей приветливостью. — Ведь ты уэльская принцесса. И твой род даже древнее моих кастильских предков.

Элен невольно ответила королеве доброй улыбкой. Она выпрямилась, но молчала, не зная, что сказать. С готовностью она обратила бы на эту женщину всю ненависть, какую питала к ее супругу-королю и ко всему английскому, но королева обезоружила Элен. Только волшебницы обладали таким же обаянием, какое излучала Элеонор.

— Да! Ты столь же прекрасна, как тебя описывал сэр Ричард, но…

— Ричард? Вы с ним говорили? С ним все в порядке? — помимо воли вырвались у Элен один за другим вопросы.

Королева несколько удивилась такому безудержному всплеску чувств. Элен поняла, что ее повышенный интерес к Ричарду вне рамок приличий, и попыталась оправдаться:

— Я не видела сэра Бассета с самого приезда сюда и боялась… что с ним случилось несчастье.

— Откуда у тебя такие мрачные мысли?

— Но ведь он ради моего освобождения пренебрег королевским приказом.

— И заслужил отеческое порицание от Эдуарда, — вновь лучезарно улыбнулась королева. — В наказание ему запретили навещать тебя.

С горечью Элен подумала, что опять Ричард пострадал по ее вине.

— Это несправедливо. Ричард спас меня от барона Равенсгейта. И он даже не прикончил эту бешеную собаку.

Смех Элеонор прозвучал как нежный колокольчик.

— О, дитя! Благодари Бога, что он не перерезал ему горло, иначе ему самому пришлось бы ой как плохо. Он не мог убить английского барона.

— Зато я бы это сделала с радостью, — заявила Элен, вспомнив мгновения, проведенные наедине с Равенсгейтом. — Барон низок и отвратителен, он хуже ядовитого паука и мерзкой змеи. Он недостоин жить!

Королева вмешалась, охлаждая ее пыл:

— Я не поклонница де Визи и согласна с твоей оценкой его качеств. Но даже такие люди бывают полезны.

— Полезны? Чем? — Элен посмотрела на королеву с укоризной. — Впрочем, да! Их можно натравливать на своих врагов. Вы, англичане, нас этому научили.