Где обитают фантастические идеи и как поймать лучшую из них для сценария или романа

Вероятно, это самая сложная часть творческого процесса, ведь ключевые темы не лежат на поверхности. Они обеспечивают тонкую подспудную динамику смыслов и окрашивают собой все элементы истории, не выходя при этом на первый план. Внимание публики всегда приковано к героям, событиям, диалогам и сюжетной интриге. Все, что стоит за этим, и есть тема, но конкретизировать ее бывает нелегко.

Мне очень импонирует повествовательная теория под названием «драматика» (Dramatica). Ее главный тезис заключается в том, что у большинства завершенных сюжетов есть четыре сквозные линии. Первая – это личная история главного героя. Вторая – общая ситуация, которая так или иначе затрагивает всех персонажей. И вот здесь добавляется кое-что интересное: линия влияющего персонажа, чье присутствие побуждает главного героя к неким значительным переменам. Четвертая сквозная линия – отношения между двумя этими персонажами: как правило, самые важные, самые пылкие и самые глубокие отношения во всей истории.

«Влияющий персонаж», как правило, не антагонист. Это может быть союзник, романтический партнер или наставник (например, Ганнибал Лектер или Оби-Ван Кеноби). Или Джули в фильме «Тутси». Или «Разъяренный» Джейсон Стайлз в «Ребятах по соседству».

Введение в сюжет подобного персонажа и подобных отношений добавляет истории глубины и психологической достоверности, которых иначе могло бы и не хватить. Нечто похожее у Блейка Снайдера называется «история Б»: отношения с серьезным драматическим конфликтом, через который раскрывается тема. Как правило, эта тема вписана в арку главного героя и определяет, насколько заметно он изменится в финале, а отношения с другим персонажем подталкивают его к изменениям.

Кроме того, драматика предполагает, что каждая из четырех сквозных линий последовательно раскрывает определенный конфликт ценностей. Так, одна линия может противопоставлять смелость осторожности, а другая – исследовать столкновение природных инстинктов с социальными нормами.

С тезисами драматики можно и поспорить, но очевидно одно: донести до публики некую подспудную мысль, используя персонажей и сюжет таким образом, чтобы это выглядело естественно и правдоподобно, – одна из самых сложных творческих задач.

Кроме того, далеко не всем удается изобразить преображение героя так, чтобы публика в него поверила. Перемены должны выглядеть естественными и убедительными. Одна из самых частых претензий к сценариям: герой меняется внезапно и необъяснимо, нам не показаны этапы и причины его внутренней эволюции. Он внезапно становится другим человеком просто потому, что так надо автору. Перемена не подготовлена развитием сюжета, и публике сложно ее принять.

Тема и арка характера должны развиваться параллельно и неуклонно – на протяжении всей истории. Лишь тогда финал будет выглядеть осмысленным и закономерным. Если событие может хоть как-то повлиять на героя, это нужно незамедлительно показать. Пусть публика видит, какой путь он проходит и почему.

Тему необязательно прописывать в логлайне: туда надо вынести основную сюжетную проблему и показать, в чем ее сложность, оригинальность, острота и увлекательность. Но если вы решили развернуть логлайн и превратить его в синопсис из двух-трех абзацев, обязательно постарайтесь хотя бы намекнуть на более широкую тему, чтобы читатель понял, в чем подлинный смысл вашей истории. Но даже и тогда не стоит прямо заявлять, что вы собираетесь поднять некие глобальные вопросы и показать духовное перерождение героя. Это скорее отпугнет читателя, покажется чересчур прямолинейным. Постарайтесь убрать идейную составляющую в подтекст, зашифровать ее в арках сюжета и характера. Как и в самом сценарии, большая философская тема должна прочитываться между строк. Не нужно сообщать ее прямым текстом.

Задавая автору вопрос, о чем история, многие имеют в виду именно высший смысл: «Что вы хотели этим сказать? Зачем вы это написали? Почему только вы могли такое написать? В чем мораль? Что я должен из этого вынести?» Возможно, они спрашивают просто потому, что сама история им непонятна и неинтересна, и они пытаются вежливо разузнать, откуда у вас взялась эта идея. Но, может быть, их действительно заинтриговали остальные элементы, и им хочется дополнить сложившуюся в голове картину чем-то большим.

Вполне логично, что вопрос о глобальной теме задается в последнюю очередь. Если бы мы начали с философии, нам вряд ли удалось бы завладеть вниманием публики или продать свой замысел. Но философский посыл может оказаться тем последним решающим фактором, который докажет перспективность вашего проекта, придаст ему весомость и глубину.