Где папа?

— Ну просто я тоже бука. Короче, в классе я вообще молчу. Как немая. А с Кьяркой, ну, так девочку мою зовут, я прямо другой становлюсь. Мне хочется что-то выдумывать. Я ей спектакль показала. «Три поросёнка». И «Колобка». Не знаю, поняла она или нет, но сидела на стульчике, смотрела. И ещё мы башню построили и лупили по ней мячиками. Потом я пряталась от неё, но ей это не понравилось. Она плакать начала. И ещё плакала, когда её мама уходила. Я взяла её на руки, а она стала бить меня кулаками в грудь и плакать. А потом, когда дверь за мамой закрылась, он успокоилась и стала опять играть. Слушай! Странное дело. У неё игрушек — миллион. Каких хочешь. С кнопками, пищалками, нажималками, куклы, животные резиновые. А она играет с какой-то чепухой. С прищепкой. С половником. Вот таз вчера нашла. Сначала залезла в него. Потом вылезла, на бок поставила и покатила. А потом на голову надела и гудеть стала.

Костя улыбнулся с закрытыми глазами. По-прежнему обнимая Иркино сиденье, я прижалась к подголовнику щекой и продолжила:

— Или пуговицу нашла огромную. И долго её катала. Странно, да? Я даже записываю, что ей нравится. Она, правда, её в рот засунула потом. Но я заставила плюнуть.

— А это, кстати, известное дело. — сказал Костя, — Знаешь журнал «Эсквайр»?

— Со страшной рожей на обложке?

— Ну да, это у них стиль такой.

— Видела у Ирки. Мама говорит, она из-за тебя и журналы мужские начала читать.

— А что, там интересные статьи… Вот про игрушки было. Что у родителей чувство вины перед детьми. И маркетологи знают об этом. И компании выпускают навороченные игрушки — чем дороже, тем лучше, вроде как и от чувства этого избавился. Ну и другие, конечно, есть игрушки. Развивающие. Герои мультиков. Но вот у автора статьи ребёнок с лейкой любит играть. Потому что бытовые предметы — это простор для фантазии. Ну вот, как ты про тазик рассказывала. Понимаешь, у ребёнка творческий потенциал раскрывается.

— У меня тоже с ней раскрывается, — сказала я, — я с ней болтаю не затыкаясь. В школе бы удивились.

— Да, я вот тоже сейчас… — зачем-то сказал Костя.

Зря он это… Я вдруг ощутила себя болтливой дурочкой. Распинаюсь тут перед ним. А он, оказывается, к такой не привык. Я скрестила руки на груди и отвернулась к окну. А там как раз таджики затаскивали свои тюки в проходную колонии.

— Давай, давай, — продолжил Костя, — набирайся опыта. Будешь потом нам с Иркой помогать.

— Да какой там опыт… Я всего один раз памперс меняла. И то криво надела. Всё съехало, и она мимо написала.

— Памперсы — это не главное. Главное — тебе хочется быть с ней. Играть и развлекать. Памперсы по-любому придётся менять. А вот просто с ребёнком тусоваться… Я имею в виду, когда свой ребёнок. Ну, или не свой. Тут вроде как выбор есть. Необходимости нет, понимаешь… Памперс сменил, покормил, игрушки навороченные сунул — а сам свободен. Сиди в интернете, делай что хочешь. А лучше бабушке сдай — вообще без забот.

— Некоторые сидят с бабушками, — возразила я, — у которых родители работают.

— А, отговорка любая сгодится, если тебе неохота с ребенком быть, — отмахнулся Костя. — У нас папа приходил с работы и первым делом шёл со мной в футбол играть. Мы рядом с лесом жили. Там площадка была.

— До ужина прямо?

— Нет, ну ужинал, конечно, сначала. Потом играть шёл. На баскетбол мы с ним ездили по выходным. А вечером все вместе в лото играли. С бочонками. Понимаешь, про что я?

— Конечно. Мне тоже с вами нравилось в «Дженгу» играть, — призналась я, — когда вы ещё с нами жили.

— Серьёзно? — удивился Костя и даже глаза открыл. — А я думал, тебя это бесит. Ты такая мрачная сидела.

— Это потому, что ты меня заставлял картошку чистить, — засмеялась я.

— А, это, ну конечно…

— Ты говорил: картошку будешь? Я говорю: буду! А ты: тогда приходи, помогай чистить!

— Ну и? — не понял Костя.

— Это обидно звучало. Как будто ты меня ловишь.

— Ну извини.

— Да ладно уже…

Я откинулась на сиденье.

— И чего мы четыре часа будем делать? — вздохнула я. — И книжки никакой не взяла.

— У тебя же в рюкзаке полно было!

— Так это папе. Я их передала с Иркой. И потом, сама-то я их прочла.

— Что делать, хм… Да дел полно! Сначала поспать надо. Потом на станцию поедем — билет обратный вашей маме на понедельник брать. Потом будем кино смотреть. Я сериальчик качнул нормальный.

— Ну… ты же его один хотел посмотреть? — нерешительно сказала я.

— Ага. Но с тобой вдвоём тоже можно. Ты же…

Я замерла. Вот сейчас, сейчас он скажет, какая я. Какая же я, всё-таки?

Но Костя замолчал. Я заглянула ему в лицо. Он спал. Нет… Не пойдёт.

— Костя, — затормошила я, — что «ты же»? Какая я?

— Нормальная! — сказал он. — А если ещё поспать дашь, так женюсь на тебе вместо Ирки!

Сериал

Когда мы проснулись, то сначала съездили на станцию и купили маме билет. Потом вернулись, но внутрь, за шлагбаум, нас уже не пустили, и мы остановились на площадке перед будкой охранника.