Где прячется бытие и возможна ли термодинамика процесса бытия?

Да, действительно, мы можем понять, положим, суть и новизну теории относительности Эйнштейна или принципа неопределенности Гейзенберга. Но мы можем понять это только в том случае, если нам это кем-либо будет разъяснено или мы сами поэтапно разберемся с этим по существующей литературе по данному вопросу. Что же касается понимания той новизны, которую мы создаем сами, то наше сознание, всецело опирающееся на логику, не может нам ее «разъяснить», поскольку не оно является ее создателем. Оно, сознание, как мы уже давно установили, в принципе не способно ее, интеллектуальную новизну, создать, потому что логическое мышление оперирует только тем, что ему известно на сознательном уровне. А из механического (логического) «смешения» известного (старого) создать нечто неизвестное (новое), минуя бессознательное, невозможно. И поскольку создателем ее (новизны) всегда является наше бессознательное, то оно и «разъясняет» суть этой новизны нашему сознанию. Причем, разъясняет весьма оригинальным способом: в процессе рефлексии-11. То есть в процессе раскрытия смысла внове явленной нам идеи, наше сознание, если можно так сказать, «расшифровывает» то новое, что ему предоставило бессознательное в готовом и целостном виде, в виде сгустка смысла, явленного нашему сознанию на допонятийный этап мышления. Как «оракул не вещает, но показывает», так и бессознательное не диктует суть (смысл) сотворенной им новизны, но демонстрирует ее. Сознанию остается только правильно понять и оформить, то есть изложить то, что предоставило ему бессознательное.

Правда, иногда создается такое впечатление, что бессознательное, действительно, нам диктует. Но это только потому, что то, что нам предоставлено бессознательным, настолько четко изображено, что нашему сознанию не составляет особого труда сразу же оформить в какой-либо знаковой системе то, что ему «выложило» бессознательное. Кроме того, в данном случае столь успешному восприятию и оформлению этой внове явленной новизны способствует достаточно высокая степень предварительной проработки данного вопроса нашим сознанием еще на этапе рефлексии-1, то есть на этапе собирания материала, анализа и построения возможных гипотез решения поставленной задачи.

И у меня даже создается такое впечатление, что при раскрытии и фиксации смысла только что явленной нам идеи (на этапе рефлексии-11) мы следуем нейронной «топографической карте», выложенной в нашем мозге в виде некоторой сети, состоящей из нейронных узлов-сущих, соединенных между собой нейронными (метафизическими) связями. И все это мы можем зафиксировать только сразу же после явления идеи в наше сознание. При малейшем отвлечении на какое-то время от вида этой «топографической карты» когерентно настроенных нейронов вся картина может распасться и стереться из нашей памяти, а вернее, «улетучиться» из нашего сознания. И происходит это, скорее всего потому, что либо разрушается сама структура когерентно настроенных нейронов, либо «стираются» нейронные (метафизические) взаимосвязи между нейронными узлами-сущими. А без них любая идея ничто – груда кубиков, не сложенных в какую-либо значимую фигуру. И об этом свидетельствует тот факт, что сразу же не зафиксированную, только что мелькнувшую в нашем сознании новую идею через некоторое, даже самое короткое время, нам практически уже невозможно вспомнить. Но мы можем в какой-то степени восстановить всю картину («карту») – и то в достаточно редких случаях – только в том случае, если в нашей памяти сохранились какие-то ключевые слова, символы, знаки, непосредственно относящиеся к смыслу внезапно явившейся и так же внезапно потерянной идеи. В противном случае, мы должны постоянно, не отвлекаясь на что-либо другое, держать в сознании эту картину (развертывая ее смысл), чтобы потом сразу же зафиксировать ее. Именно поэтому данный признак мы могли бы назвать признаком постоянного лицезрения вида «топографической карты».

И не лишним было бы здесь заметить, что наше следование виду «топографической карты» в процессе раскрытия смысла идеи в наибольшей степени заметно в том случае, если наша идея относится к области технического изобретения. Эта «наглядность», скорее всего, обусловлена тем, что и свойства, и взаимосвязи в комплексе сущих, входящих в эту идею, нам достаточно хорошо известны и у нас нет каких-либо трудностей в раскрытии ее смысла.