Где простирается тьма (ЛП)

Он смеется и качает головой, исчезая за деревьями. Димитрий ложится рядом со мной, закинув руки за голову. Я всем телом начинаю осознавать его присутствие, и, будучи навеселе, очень трудно не подкатиться к нему под бочок.

- Я, вообще-то, хотел узнать, чем вы двое занимались?

Я хихикаю.

- Мы составляли фигуры из звезд. Я увидела пенис, а он не смог.

Димитрий поворачивается ко мне, приподнимая брови.

- Абсолютно уверен, что там нет пениса.

- Есть, Дими. Не сомневайся.

Он тихо смеется.

- Холодает, тебе надо пойти отдохнуть. Уже почти два часа ночи.

Я поднимаю брови и неуклюже переворачиваюсь на бок.

- Серьезно?

- Да.

- Давай сначала поплаваем.

- Не думаю, что это разумно.

Я надуваю губы.

- Ты не моя мамочка, ну же, давай.

Через несколько веселых попыток я все-таки встаю и, спотыкаясь, иду к океану.

- Эй-эй, - говорит Димитрий, обнимает меня за талию и оттаскивает назад. - Ты утонешь.

Я фыркаю.

- Не-а, все в порядке.

- Так, ты пьяна и тебе нужно проспаться.

- Но, Дими, - хнычу, - я хочу поплавать.

Он весело хмыкает и тянет меня к пришвартованному кораблю. Димитрий помогает мне подняться по трапу, и он попеременно то похохатывает, то ругается. На полпути к каюте он сдается, сгребает меня в охапку и поднимает на руки.

- Я могу сама, - протестую, пытаясь вывернуться. Но это абсолютно бесполезно. Он слишком силен.

- Не сомневаюсь, но так гораздо быстрее.

- Мы можем поплавать?

- Нет.

- Пожалуйста, Дими.

Он улыбается, а я дотрагиваюсь до его щеки, где появляется одинокая ямочка.

- У тебя только одна ямочка.

- Вот как?

Я киваю, тыча в нее пальцем.

- Ага. Как думаешь, это какой-то дефект?

- Ты просто прелесть, правда…

Я хихикаю.

- Я не имела в виду ничего плохого, Дими. Я думаю, это мило.

- А говоришь, ничего плохого.

- В смысле? - спрашиваю, поглаживая щетину на его щеках.

- Ты только что назвала меня милым.

Мне хочется смеяться, но я сдерживаюсь.

- А что плохого быть милым?

- Милым парня называют, когда он не айс, но не хотят обидеть.

Я смеюсь, качая головой и трогая пальцем его нижнюю губу.

- Ладно, как насчет такого: ты сексуальный, горячий, плавящий трусики, вызывающий водопад у кисок во всем мире.

Он громко смеется.

- Ты, серьезно, блин?

- Сегодня меня об этом часто спрашивают, - хмурюсь я. - Да, я серьезно. Многим женщинам станет неуютно в вагине, как только ты состроишь им свои сексуальные глазки.

У него от смеха грохочет в груди, и я тоже невольно улыбаюсь.

- Неуютно в вагине? Да?

- Это очень серьезная тема, Дими, не отмахивайся. Один твой взгляд и - бум, у них серьезная утечка.

- Господи, прекрати. Ты так говоришь, будто у этих вагин серьезная проблема.

Я громко смеюсь и толкаю его в грудь.

- Эта проблема у них из-за тебя.

Он сбрасывает меня на кровать и смотрит сверху вниз.

- А что насчет твоей вагины?

Я смотрю на него, сморщившись.

- Какое уродливое слово, правда?

- А как тебе бы понравилось ее называть?

Я скрещиваю руки на груди.

- Я, вообще-то, не говорила, что хочу ее как-то называть.

Он снова улыбается мне своей полуулыбкой. Бли-ин.

- Ты никогда не говорила, что не хочешь.

- Умник. Твои сексуальные глазки на меня не действуют.

Он ложится на кровать рядом со мной.

- Неужели?

- Вот именно.

- Ладно, - бормочет он, зевая.

- Если ты устал, можешь поспать. А я пойду купаться, - говорю я, приподнимаясь и подползая к краю кровати.

Димитрий вскакивает, хватает меня за талию и тянет обратно.

- Никуда ты не идешь.

- Ты всегда такой командир?

Боже, неужели я это только что ляпнула? Не комильфо, Джесс. Совсем.

- Тебе нужно попить, сиди здесь.

Он опрокидывает меня на кровать и, удерживая рукой, встает.

- Будь. Здесь.

Я улыбаюсь ему, взмахивая ресницами.

- Я никуда не уйду.

- Я тебе не верю.

Моя ухмылка слишком хитрая. Он поворачивается, роется в ящиках, все еще придерживая меня, и поворачивается с наручниками. Димитрий защелкивает их на моей руке, а я не успеваю отстраниться. Ну, может быть, я и пыталась вырваться, но из-за уровня опьянения, двигаюсь, вероятно, не быстрее черепахи.

- Это жульничество, - бормочу я, чувствуя, как слипаются глаза.

Он ничего не говорит, просто уходит и через минуту возвращается со стаканом воды. Димитрий прижимает холодное стекло к моей щеке, заставляя открыть глаза.

- Выпей, пока не отключилась.

Я что-то бормочу, беру и выпиваю его в три глотка. Протягиваю стакан обратно, и как только Дими забирает его из моих пальцев, рука безвольно падает. Я зеваю, голова кружится, глаза снова закрываются.

- Подвинься, я накину на тебя одеяло.

И сам перекладывает меня, но я не открываю глаз. Вместо этого бормочу что-то бессвязное. Чувствую, как он гладит меня по щеке, когда ему удается уложить меня.

Я вырубаюсь.

~ * ГЛАВА 17 * ~

Димитрий

Я чувствую, как она шевелится рядом со мной, и со стоном переворачиваюсь на бок. Чувствую прикосновение к щеке, и это заставляет меня открыть глаза. Джесс смотрит на меня сверху вниз, слабый свет лампы лишь очерчивает ее лицо. Ее пальцы пробегают по моей щеке и останавливаются на губах. Она смотрит, будто хочет съесть их. У меня даже кожу покалывает.

- Дими, я передумала, - бормочет она все еще слегка невнятным голосом.