Где пустуют храмы, пустуют и души (Судьба Старицкого Свято-Успенского монастыря)

В Москве действительно поняли всю опасность и серьезность старицкого мятежа, ведь князь Андрей с мятежным войском двинулся в сторону Великого Новгорода. Великокняжеские силы бросились, в буквальном смысле слова, вдогонку, ведь новгородцы, объединенные со Старицей, представляли для Москвы очень серьезную силу.

Но новгородцы не поддержали князя Старицкого, после чего он оказался в безвыходном положении. Окруженный со всех сторон князь Андрей сдался на милость победителю". Недолго прожил в тюрьме мятежный князь: 10 декабря 1537 года он умер «страдальческую смертью». Перед тем как похоронить его, пришлось оттирать на теле умершего следы от железных оков. Его положили в усыпальнице великих и удельных князей - Архангельском соборе Московского Кремля, там, где покоились опальные, рядом с братом Юрием, умершим в той же тюрьме.

Через год скоропостижно скончалась Елена Глинская - мать Ивана Грозного. Восьмилетний мальчишка Иван IV - круглый сирота. Он восседает на троне в шапке Мономаха, со скипетром и державой, а вокруг - ожесточенная борьба боярских кланов за власть.

В декабре 1540 года княгиня Ефросинья и малолетний князь Владимир, по ходатайству митрополита Иосафа, были выпущены из «нятства» и получили двор отца в Москве - князя Андрея Ивановича Старицкого. (52) А 25 декабря 1541 года великий князь Иван Васильевич пожаловал князя Владимира и его мать, «очи свои им дал видети, да вотчину ему отца его отдал, и велел у него быти боя-ром иным и дворецкому, и детям боярским дворовым, не отцовским». (53) Таким образом, после бурных событий, проходивших в годы малолетства Владимира, старицкий удел сохранился, а его малолетний владелец, двоюродный брат Ивана IV, оказался единственным потомком Ивана III по боковой линии, имевшим право претендовать на великокняжеский престол в случае смерти государя.

Детство Владимира прошло, в основном, при дворе великого князя. Можно сделать вывод о том, что, оставаясь в Москве, старицкий князь, лишенный на некоторое время материнской любви, был лишен и детских забав. В чинных великокняжеских покоях испокон веку витал дух Домостроя, а это значит, что жизнь во дворце подчинена была раз и навсегда установленному порядку. Князь Владимир часами высиживал на долгих церемониях, послушно исполнял утомительные, бессмысленные в его глазах ритуалы. В мае 1542 года на целую неделю старицкий князь вместе с Иваном IV, боярами и князьями выезжал «к живоначальной Троице в Сергиев монастырь помолитися», а в декабре этот же кортеж выезжал молиться «в Боровеск, и в Можайск, и на Волок...» (54) И так продолжалось несколько лет. Как сообщает Постниковский летописец, Владимир побывает в 1546 году на Коломне, а на следующий год из Троице-Сергиева монастыря вместе с царем Иваном IV они приедут в город Старицу. (55) По всей видимости - это первый приезд великого князя в наш древний город.

Родственные доверительные узы Старицких с великокняжеским домом в это время были настолько крепки, что царь Иван Васильевич во время походов на Казань смело доверяет двоюродному брату командовать центральными полками русской армии.

Постепенно князь Владимир овладеет военным искусством и, как покажут дальнейшие события, царь Иван Грозный часто будет поручать самые ответственные боевые дела старицкому князю. Ум стратега сочетался в нем с большим личным мужеством, обстоятельной рассудительностью. Особенно это все проявится в последнем знаменитом походе на Казанское ханство в 1552 году.

Как известно, царь долго молился в своей полотняной церкви за победу русского оружия, и гонцы, один за другим призывавшие его к стенам города, а потом и в город, никак не могли отвлечь его от этого занятия. Старицкий же возглавил войска и привел их к долгожданной победе. Иван IV перед лицом поздравлявших его воевод вынужден был признать действительных героев взятия Казани:

ог сиа содеял твоим, брата моего, попечением и всего нашего воиньства страданием». Почти то же повторил он в своей речи перед митрополитом и всем Освященным собором по въезде в Москву в Сретенском монастыре. Там он объяснял победу Божьей милостью, а «такоже попечением и мужеством и храбростию брата нашего князя Владимира Андреевича и всех наших бояр и воевод и всего ... воиньства тщанием и страданием>>. (56)