Где распростерся мрак…

Лишь годом позже, когда Магнус потратил все свои студенческие каникулы на самостоятельное расследование, он узнал, что у мачехи имелось железное алиби: в момент убийства она находилась в городе и лежала в постели с каким-то сантехником. Стало ясно, что Катлин и полиция сговорились, решив утаить этот факт от Магнуса с братом…

Бар потихоньку заполнялся толпой молодежи, и прежние завсегдатаи, не выдержав напора, побрели наружу, под закатное солнце. В углу настраивал инструменты оркестрик, через несколько минут раздалась и музыка, но слишком уж громкая для спокойного сидения за кружкой пива, так что Магнус тоже решил уйти.

Улицы, ранее столь тихие, сейчас кишели прохожими — как юными, так и не очень, — которые искали себе развлечений.

Пора спать, решил Магнус. Едва он распахнул дверь в свое новое жилище, как столкнулся с Катрин, наряженной по последней «готской» моде — вся в черном, лицо напудрено до снежной белизны и утыкано металлическими заклепками.

— Привет, — на ходу бросила она с небрежной улыбкой.

— Желаю вам приятно провести вечер, — ответствовал Магнус по-английски. Отчего-то именно этот язык казался наиболее подходящим для общения с Катрин.

Девушка притормозила.

— Вы вроде как полицейский, нет?

Магнус кивнул:

— Вроде как.

— Арни такая скотина… — буркнула Катрин и пропала в сумерках.

Забираясь в чужую квартиру, Диего не спешил. Небольшой щитовой домишко, окруженный деревьями, располагался на тихой улочке Медфорда, что играло только на руку. Никто из соседей его не увидит, так что можно не спешить, а все сделать по-тихому.

Он влез через кухонное окно на первом этаже и прокрался в гостиную. Дверь в спальню оказалась приоткрыта, изнутри доносился легкий храп. Диего принюхался. Марихуана. Он улыбнулся. Чудненько: у объекта, стало быть, будет заторможенная реакция.

Диего проскользнул в спальню. Нашел глазами постель с лежащим человеком, отметил тумбочку с ночником. Достал свой «смит-вессон» 38-го калибра, включил свет, откинул одеяло и взвел курок.

— Открывай глазки, Олли, — рявкнул он.

Мужчина сел как ужаленный, отчаянно моргая и изумленно распахнув рот. Его внешность в точности совпадала с фотокарточкой, которую Диего внимательно изучил загодя: возраст около тридцати, худощавый, кудрявая рыжеватая шевелюра, синие глаза с припухшими, воспаленными веками.

— Только вздумай заорать, и я тебе полчерепа снесу. Ты понял?

Сглотнув, мужчина молча кивнул.

— Вот так-то. А сейчас ответь мне на один простой вопрос: где твой братец?

Олли попытался что-то сказать, но так и не смог выдавить ни звука. Он вновь сглотнул, затем все же сумел произнести:

— Я не знаю…

— Зато я знаю, что на прошлой неделе он останавливался у тебя. Ну и куда он делся?

Олли тяжело вздохнул.

— Понятия не имею. Взял и ушел. Собрал свои вещи, а мне ничего не объяснил. Это на него очень похоже. Послушайте… — Олли начинал приходить в себя. — Может, как-то договоримся, а? Я вам заплачу, а вы оставите меня в покое…

Левой рукой Диего ухватил Олли за волосы и воткнул ему в рот револьверное дуло.

— Мне с тобой договариваться не о чем. Если не знаешь, где твой братец, тем хуже для тебя.

— Погодите, я же вправду не знаю, где он! — промямлил Олли.

— Ты когда-нибудь играл в «русскую рулетку»? — спросил Диего.

Олли помотал головой и дернул кадыком.

— Это очень просто. В барабане моего револьвера шесть гнезд, но только в одном из них есть патрон. Где именно, мы с тобой не знаем. Так что когда я нажму на спуск, то еще неизвестно, что получится. Заставь меня проделать это шесть раз, и ты на сто процентов труп. Ясно?

Олли кивнул.

Диего отпустил его волосы, опасаясь отстрелить себе пальцы, и нажал на спусковой крючок.

Раздался звонкий щелчок. Барабан провернулся на одно гнездо.

— Господи… — пролепетал Олли.

— Ты, наверное, думаешь, что из нас двоих весь риск выпал на твою долю, — продолжил Диего. — Но если присмотреться, то мне тоже невесело. Потому как если я выбью тебе мозги, так и не получив ответа, это будет означать, что я тоже проиграл. Догоняешь, нет? — Он усмехнулся. — Итак, попытаемся еще разок: где твой брат?

— Я не знаю! Не знаю, честно! — крикнул Олли.

— Э, не ори! — Диего сощурился. — А я тебе все равно не верю.

И он вновь нажал на спуск.

Щелчок.

Из Олли хлынул поток слов:

— Перестаньте! Перестаньте, Бога ради! Да я бы сказал, я бы обязательно сказал, но я же не знаю! Клянусь, не знаю! За его вещами приходили из ФБР, я их спросил, куда его увозят, но они ничего не сказали!

До Диего донеслось тихое журчание, в воздухе расплылся запах мочи. Он бросил взгляд вниз и увидел растущее темное пятно на трусах Олли. Диего по опыту знал, что в таком состоянии объект, как правило, не врет.

Впрочем, он нажал на спуск в третий раз. Отчего бы и нет, в конце концов?