Где собака зарыта

– Ха-ха. Это просто небольшая шутка, – граф поднял ладонь, сложенную в жесте: большой и указательный палец касались друг друга. Ногти у него были отполированные и блестящие. – Что мне нужно, чтобы вы понимали о собачьих выставках: это безжалостный мир.

– Я имею в виду владельцев, – граф похлопал себя по карманам, и вытащил на свет чековую книжку и золотую ручку. – Какая у вас была договоренность с Аделиной?

– Две тысячи в день.

– Долларов или евро? – спросил граф. Евро? Что-то новенькое. Что он пытается провернуть?

– Долларов, – сказал Берни. Фух. Нет, дружок, с Берни такое не прокатит.

Граф открыл чековую книжку и принялся писать.

– Начнем переговоры с, скажем, трех тысяч?

– Ладно, – сказал Берни, и граф вручил ему чек. Мы снова при деньгах!

– Позвольте мне выдвинуть теорию, – сказал граф. Чек он не отпустил, так что они с Берни теперь держали его вместе. – Принцесса, а не Аделина, была целью.

– Что заставляет вас так думать?

– Разве я только что не объяснил? Безжалостность мира выставок. Вы знакомы с выражением «cui bono»?

Берни кивнул. Я тоже знал Боно – с того времени, как Берни без конца слушал его песню «Все еще не нашел то, что ищу», слушал и слушал, пока я не захотел… не знаю, сделать что-то плохое. Но как Боно вообще связан со всем этим…

– Тогда кому это выгодно, как не соперникам Принцессы? – сказал граф.

– У нее есть соперники?

– Злобные, злобные соперники, Берни. Вы знаете, как они жаждут выиграть на следующей неделе? Если вы простите мне этот каламбур – за первое место они перегрызутся, словно собаки за кость.

Ой, как я ненавидел это выражение. Я придвинулся поближе к ближайшей ноге графа. Ботинок выглядел толстым, и мне еще предстояло как-то справиться со шпорой, но я все равно… и тут вдруг перед моим носом появилась нога Берни, не позволяя мне сделать то, что я может быть планировал, а может быть и нет.

– Я бы начал, – сказал граф, – если вы не против советов, с Вафельки.

– «Вафельки»?

– В обществе они известны как «Лаки-Ролл Шерма», – объяснил граф. – Принадлежит Шерману Ганзу из Лас-Вегаса.

– Вы говорили об этом полиции?

– Я остался не впечатлен полицией. Алдо посвятит вас в детали, – граф встал и выпустил из рук чек.

Быстрее, Берни. Прячь его в карман.

Глава девятая

Обычно мы встречались с полицией на парковке у «Пончикового рая». Припарковались мы в стиле копов из детективного кино – дверь Берни напротив водительской двери патрульной машины. Из окон шел пар, поднимаясь от картонных стаканчиков с кофе.

– Чет любит пончики? – спросил лейтенант Стайн.

Люди в таких случаях часто спрашивают: «А медведь в лесу гадит?», не уверен, почему. Никогда не видел медведя, разве что по телевизору, и поверьте, этого знакомства мне хватило.

– Его уже успели угостить, – сказал Берни. – Не думаю, что он голоде… – но я уже успел покинуть свое сиденье и теперь вроде как навалился на Берни, самую чуточку не дотягиваясь носом до его окна. Лейтенант Стайн бросил пончик, и я его поймал. Я вообще неплохо умею ловить – мы с Берни часто играем в тарелку Фрисби. Однажды мы даже участвовали вы состязании, и если бы не эта белка, которая появилась в самый неподходящий… ладно, может, об этом я расскажу в другой раз. Я вернулся на свое сиденье вместе с пончиком и на какое-то время затих.

– Кто работает над делом Боргезе? – спросил Берни.

Лейтенант Стайн, жевавший огромный кусок пончика, указал на себя пальцем, и Берни принялся рассказывать ему о том, что случилось на ранчо графа. Запутанная история, мне в ней было трудно разобраться даже со второго раза. Я сосредоточился на действительно важных вещах: Аделина и Принцесса пропали, две тысячи в день.

– Что за граф вообще? – спросил лейтенант Стайн.

– Вроде какой-то аристократ, – объяснил Берни.

– Аристократ. Господи боже.

– Ага.

– Это значит, что он богат?

– Дикий Билл Хикок гостил на его ранчо, – сказал Берни.

– И это что, делает его богатым?

– Я просто говорю, что это исторически важное ранчо, – сказал Берни. – Но вот тридцать тысяч акров земли, плюс квартира в Манхэттене и вилла в Умбре, и бог знает что еще – это все делает его богатым.

– И чем он занимается? Откуда все эти деньги взялись?

– Наверное, наследство, – предположил Берни. – Обычная часть жизни аристократии.

Они молча отпили кофе. Я закончил с пончиком. Объедение.

– Он упоминал про соперников? – спросил Берни. Лейтенант пролистал свой блокнот.

– «Вафелька»?

– Я все думаю о владельце, Шермане Ганзе. Вы его проверили?

– А? Что, парень решил совершить уголовное преступление, похитить человека, что грозит пожизненным, и все потому, что хочет выиграть собачью выставку?

– Именно.

– Хватит мне мозг выносить, – сказал лейтенант Стайн. Однажды очень плохой человек по имени Гулагов – сейчас он носит оранжевый спортивный костюмчик в Центральной тюрьме – чуть не выбил мне все мозги. Берни, конечно, самый лучший, но сейчас я был на стороне лейтенанта.

– Когда похищают кого-то богатого, в первую очередь думаешь о выкупе, – продолжил тем временем лейтенант.

– Выкуп уже потребовали?